Голос Мэтта становился все тише. Что было неправильно. Изабелле хотелось расставить точки над «i».

– Но вы еще ничего не сказали о горячей воде и центральном отоплении. Нам нужна действующая ванна.

Мэтт откинулся на спинку стула:

– Ах да, система горячего водоснабжения. Piece de résistance[4]. Вы, конечно, знаете, что она никуда не годится. Мощности системы явно не хватает для устойчивого обеспечения теплом и горячей водой. Требуется замена половины труб, а еще новый бойлер и радиаторы отопления. Боюсь, с учетом размеров дома работа предстоит грандиозная. Здесь нужна решительность. – (У Изабеллы больно сжалось сердце. Одна только система горячего водоснабжения съест практически все деньги, оставшиеся после продажи дома в Мейда-Вейл.) – Послушайте, если хотите, можете узнать расценки у других подрядчиков, – словно почувствовав ее озабоченность, произнес Мэтт. – Вам лучше сравнить цены. Я на вас не обижусь. У меня и так полно работы. – Он решительно взъерошил волосы. – Хотя не думаю, что у кого-нибудь выйдет дешевле.

– Нет, – слабым голосом отозвалась Изабелла. – И в любом случае я не знаю, где искать других людей. Итак… давайте в первую очередь сделаем самые неотложные вещи, а об остальном подумаем позже. Мы можем вполне обойтись без центрального отопления.

Мэтт ответил ей сдержанной улыбкой:

– Миссис Деланси, здесь все вещи неотложные. Я даже не говорю о замене деревянных частей, новых потолках, штукатурных и отделочных работах… – Он покачал головой. – В этом доме вряд ли найдется хоть одна комната, не нуждающаяся в ремонте.

Несколько минут они сидели в гробовой тишине. Изабелла судорожно пыталась осмыслить значение этих цифр.

– Я вас слегка ошарашил, да? – наконец нарушил молчание Мэтт.

Изабелла медленно перевела дыхание.

– Такими вещами всегда занимался мой муж, – призналась она.

Она представила Лорана, просматривающего колонки цифр, задающего вопросы. Он, как никто другой, умел улаживать подобные дела.

– Даже если бы он был сейчас с вами, это ничего бы не изменило. Слишком крупный проект, – сказал Мэтт. – Уж кому-кому, а мне на своем веку довелось повидать немало подобных объектов. Когда вы покупаете такой запущенный дом, то работы всегда непочатый край. Я бы сказал, это все равно что красить мост через Форт. – (Изабелла закрыла глаза. Ей казалось, что все это происходит не с ней.) – Я просто обязан был вас предупредить. Дом в весьма плачевном состоянии. И вы должны серьезно подумать, сколько денег хотите в него вложить. – Мэтт не смотрел ей в глаза. Уж больно щекотливая тема. – Я хочу сказать, что не знаю вашего финансового положения, – продолжил он. – Более того, вы должны обдумать, хватит ли у вас сил. Конечно, основное бремя забот я возьму на себя, но вам тоже придется принять участие. И если вы не отличаетесь особой практичностью…

Ведь всегда можно уехать, подумала Изабелла. Можно выставить Испанский дом на продажу и покинуть эти места. Почему бы не снять маленькую квартирку в Лондоне? И разве плохо вернуться к привычному образу жизни?

Верхушки деревьев едва заметно подрагивали на фоне серого неба. Изабелла неожиданно представила, как Тьерри, размахивая палкой, идет по саду. Ее скрипка лежала рядом. Слишком дорогая, слишком блестящая и совершенно неуместная на этой обшарпанной кухне. Ее единственная связь с прежней жизнью.

– Нет! – отрезала она. – Я не могу снова срывать детей с места. В их жизни и так было слишком много потрясений. Деваться некуда, придется отремонтировать дом. – Мэтт пожал плечами. Голос Изабеллы внезапно окреп. – Мы сделаем самые неотложные работы. Если этот дом простоял больше века, то на нашу жизнь его точно хватит. – И она выдавила слабую улыбку.

Лицо Мэтта оставалось непроницаемым.

– Вам решать, – бросил он, барабаня карандашом по столу. – А я, со своей стороны, постараюсь по возможности урезать расходы.

Следующие двадцать минут он потратил на то, чтобы обойти дом с рулеткой, делая записи по ходу дела. Изабелла попыталась было продолжить репетировать, но присутствие Мэтта мешало ей сконцентрироваться. Звуки его шагов и небрежное посвистывание сбивали с ритма и заставляли ошибаться. В результате она спустилась в столовую, где и застала Мэтта за изучением дымохода.

– Мне нужно взять лестницу, забраться наверх, чтобы осмотреть вот эту штуковину, – сказал Мэтт. – Думаю, дымовая труба развалилась от старости. Но ничего страшного, – добавил он. – Работа пустячная. Мы можем просто заменить свод. За это я с вас денег не возьму.

– Вы очень добры. Спасибо, – улыбнулась Изабелла.

– Ладно. Пожалуй, съезжу за материалами. – Мэтт кивнул в сторону окна. – Ну что, вам понравилось у нас дома?

Надо же, Изабелла совсем забыла, что Лора – жена Мэтта.

– О-о… – сказала она, спрятав руки за спину. – Очень мило со стороны Лоры пригласить меня в гости. – Спохватившись, она поняла, что в ее голосе не слишком-то много энтузиазма.

– Настоящее испытание, да? Общение с нашими домохозяйками.

– Кажется… я не оправдала их ожиданий, – покраснела Изабелла.

– Не берите в голову. Они только и умеют делать, что сплетничать. Да за соседями подглядывать. Я уже не раз говорил Лоре, что нечего ей с ними водиться. – И, уже стоя в дверях, Мэтт добавил: – Расслабьтесь. Завтра я приду прямо с утра. Если успеете освободить столовую, перво-наперво займусь полами. Посмотрим, что там внизу.

– Спасибо, – сказала Изабелла.

Она испытывала к Мэтту необъяснимую благодарность. А ведь поначалу его присутствие ее здорово нервировало. Но теперь она поняла, что, наверное, зря волновалась.

– Эй! – помахал он ей уже на ступеньках. – На что тогда нужны соседи?

Нет на земле места тоскливее, чем пустая двуспальная кровать. Лунный свет, проникший через окно, падал светлым пятном на потолок. Изабелла лежала в кровати, прислушиваясь к умиротворяющему дребезжанию оконных стекол в рамах, к голосам диких животных в лесу. Она давно перестала пугаться этих криков, и тем не менее они усиливали стойкое ощущение, что она сейчас единственный человек во всем мире, который не может сомкнуть глаз.

Уже лежа в постели, Изабелла вдруг услышала тихие всхлипывания. Она встала, надела халат и поспешила в комнату Тьерри. Мальчик лежал, накрывшись с головой, и, сколько она ни упрашивала, ни за что не соглашался открыть лицо.

– Поговори со мной, дорогой. Ну пожалуйста, поговори со мной, – умоляла она, но Тьерри упрямо молчал, хотя и без слов все было ясно.

Изабелла обняла его за плечи, дрожащие от едва сдерживаемых рыданий, и сидела так до тех пор, пока его слезы не смешались с ее. В конце концов она прилегла рядом, прижавшись к спине сына. Когда Тьерри наконец уснул, она отодвинула одеяло с его лица, поцеловала в щеку и неохотно побрела по шатким ступеньками к себе в спальню.