блаженства. Я сама не заметила, как запрокинула голову и издала тихий горловой стон. Он наклонился и чуть придавил зубами подушечку большого пальца. Я дёрнулась от неожиданности и ударила его ногой по челюсти.

Громкий смех ребят наполнил гостиную. Даниэль поднялся, потирая место удара.

— Прости, пожалуйста, я просто…

Он, посмеиваясь, махнул рукой и вернулся на пол, чтобы раскрутить бутылку снова. Мне не хватало опоры за спиной, хотелось размякнуть сейчас на диванчике после случившегося. Я повернула голову и встретилась глазами с Александром, который какое-то время прожигал взглядом, а потом наклонился и прошептал на ухо: "Надо было дать ему чуть больше времени. Тебе бы понравилось".

С шумом выпустив воздух из лёгких, я залилась краской, переваривая услышанное. Тем временем бутылка останавливала свой ход, указывая на меня.

Черт.

— Час расплаты пробил, — хохотнул Даниэль и выжидающе уставился на меня.

Он склонил голову в бок и спросил:

— Правда или действие?

Правильного варианта не существовало. Я чувствовала, что чтобы я не выбрала, буду в проигрыше.

— Правда.

Даниэль довольно улыбнулся, уже явно придумав для меня компрометирующий вопрос.

— Когда был самый запоминающейся оргазм в твоей жизни?

— Сегодня. Сегодня утром, — прошептала я, всё ещё смотря в его глаза, что продолжали гипнотизировать.

— Умница, — сказал он одними губами, и от его похвалы я непроизвольно сжала бёдра, вспоминая сегодняшнее утро и его язык меж моих ног.

Наверное, будь кто-то трезвый в этой комнате, оценив наше поведение, пришёл бы к верному выводу и раскрыл нас. Но... Таковых не было. Все продолжили играть дальше, а я буквально горела на месте в собственном аду.

Ладонь Александра начала медленно гладить меня по спине, приходясь по каждому позвонку, расслабляя.

— Почему ты напряжена?

— Мне не хорошо, — отчасти соврала я, потому что лёгкая тошнота и головокружение от всего выпитого усилилась.

Я плохо помню, но кажется, меня несли на руках. Пахло ванилью и шоколадом. А голоса, разные, но приятно ласкающие уши шептали:

— Спокойно ночи, сладкая.

— Спи крепко, Ma fleur.

Страсти овладеют тобою

Владей страстями, иначе страсти овладеют тобою.

Эпиктет

Я проснулась от дикого храпа, что раздавался совсем рядом, сопровождающийся рыком и свистом на выдохе. В комнате стоял раздражающий и противный запах перегара. С трудом раскрыв глаза, передо мной была картина маслом: Инга лежала звездой на второй половине широкой кровати, раскинув свои конечности во все стороны, рот приоткрыт и из уголка которого тоненькой ниточкой свисала слюна.

За окном стояла шикарная солнечная погода, а время на телефоне показывало первый час дня. Не помню во сколько отправилась спать, но точно помню ласковые и теплые прикосновения мужских рук. Александр говорил, что спален на всех может не хватить, наверное, именно поэтому этот рычащий дракон в платье оказался в моей постели.

Дом, как и его обитатели, постепенно просыпались после ночной попойки и как настоящие звери, сходились на водопой, встречаясь на кухне. Ужасно сонные, немного помятые, но счастливые и отдохнувшие.

Катерина, самая «свежая» из нас всех, разливала по чашкам чай и предлагала бутерброды, оставшиеся с вечера. Атмосфера хмельного и спокойного утра, а точнее обеда, царила на залитой зимним солнцем кухне. Мы лениво обсуждали планы на день и что будем готовить на сегодняшний праздничный стол. Даниэль был согласен на все, лишь бы его не трогали, пока он досыпал за кухонным столом, положив голову на руки.

Сначала послышался крик со второго этажа и парочка отборного мата. Головы повернулись в сторону лестницы, по которой, громко сбегая, неслась Инга.

— Кто видел мои ключи от машины?! — она ворвалась на кухню, подобно фурии со спутанными и взъерошенными волосами, а черные тени размазаны вокруг глаз.

Она пыхтела и громко дышала, словно пробежала марафон и не собиралась останавливаться вовсе. Увидев на столе чей-то недопитый стакан с водой, она залпом опрокинула его в себя, глухо застонав с последним глотком.

— Ты положила их около плазмы. Утверждала, что так они будут на виду и не потеряются, — сказал Стас, протягивая ей еще один стакан с водой.

Та без раздумий приняла его и осушила.

— Инга, присядь, — произнес Александр с присущим ему спокойствием и властными нотками в голосе, от чего девушка сразу подчинилась. — Что стряслось? Бежишь, как от жара.

— От потопа! Точнее на потоп, — она еще немного сонно потерла глаза, размазывая макияж еще сильнее. — Мне сейчас позвонили соседи и сказали, что из-под моей двери уже вода бежит. Похоже, этот алкаш сверху опять решил набрать себе полную ванную и уснул. А я только ремонт сделала! — жалобно протянула девушка.

С соболезнованиями и пожеланиями разобраться с этим как можно быстрее, мы отпустили Ингу, и она умчала на своей тачке домой.

За собранием не анонимных алкоголиков было принято решение устроить снежное побоище, так как погода просто кричала об этом и потому как активность помогает выведению алкоголя из организма, чтобы к вечеру быть готовым к принятию градуса вновь.

Все были с красными носами, промокшие до нитки, но дико довольные. Мужчины, как мальчишки — сорванцы, закидывали девчонкам снег за шиворот, вызывая дикий визг. Чтобы меня не постигла та же учесть, я побежала со всех ног в сторону леса и спряталась за широкой елью. Пытаясь отдышаться от бега и диких игрищ, расстегнула куртку, чтобы хоть немножко остыть, прислонившись к дереву.

— Думала, сможешь от меня спрятаться?

Александр словно вырос из-под земли, светясь от счастья, что нашёл меня, с хитрой улыбкой, держа в ладони большую горстку снега. Смешок вырвался из меня, от чего он заулыбался ещё больше, подбираясь ко мне всё ближе, стряхивая снег со своей светлой шевелюры.

— Ты же не поступишь так со мной? — игриво прикусила нижнюю губу, когда он подобрался совсем близко, что слои нашей одежды соприкасались.

Александр выкинул горсть снега и резко прижал меня своим телом к дереву, упираясь на него своими руками по обе стороны от меня.

— О нет, я придумал для тебя наказание получше, Ma fleur, — он прислонился своим лбом к моему, жадно вдыхая пар из моего рта. — Пора сровнять счёт.

Я не поняла, какой счёт он имеет в виду. Да это было и неважно в этот момент. Сейчас были только мягкие губы, медленно наклоняющиеся к моим, и его мятное дыхание, пронизывающее кожу маленькими иголочками. Наши губы почти