Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дождавшись, пока Хлыстин с охраной уедет, я вышел за школьные ворота, порвал список предприятий-смертников и клочки сбросил сквозь решетку канализации. Едва ли я мог сказать определенно, зачем затеял эту игру. Возможно, потому, что в случае моего отказа Хлыст вручил бы этот список другому исполнителю. Охотники бы нашлись. Как бы то ни было, отъезжая на «жигуленке», я решил: когда разберусь с лже-Французом, двойниками и прочей пакостью, преподнесу Хлыста в упаковке фактов Сычихе. Сделаю ей такой подарок.
Интересно, почему судьба путает нам карты? Из чистого озорства? Или чтоб служба медом не казалась?
Капитан Сычова поджидала меня на той же улочке на пути к дому. Красный «Москвич» так же был припаркован на тротуаре. Сычиха стояла, опираясь о багажник. На ней было платьице в горошек и босоножки на каблуке – не крутой мент, а девочка на свидании. При моем приближении она не преградила дорогу, размахивая руками. Стояла просто и смотрела, уверенная, что я остановлюсь. Можно ли было обмануть ее ожидание?
Выйдя из машины, я молча подошел, встал рядом и уставился в облака. Так мы простояли минут пять. Она чуть заметно улыбнулась:
– Играем в молчанку?
– Ход за вами, – парировал я.
Она со вздохом покосилась на меня:
– Когда я тебя вижу, Француз, жизнь становится невыносимой.
– А у меня, Светлана Анатольевна, совсем наоборот: жизнь невыносима, когда я вас не вижу.
Она спрятала улыбку.
– Вчера мы вроде были на «ты».
– Это вы были на «ты», – уточнил я. – Что до меня – просто иногда сбиваюсь. Пардон.
Мы опять помолчали. Она ждала вопросов, но я не пошел ей навстречу.
– Как я тебя вычислила? – похвалилась она. – Знала, что твоя директриса дернет тебя в панике.
Я кивнул:
– Вы тонкий психолог, Светлана Анатольевна.
– Слушай, кончай…
– Особенно это проявилось в тех вопросах, которые вы задавали моему начальству. Не педофил ли я, в самом деле?
– Так было надо.
– Кому надо?
Она выдержала мой взгляд.
– Мне. Хотела разом с этим покончить. – И в ответ на мое недоумение неохотно пояснила: – Среди наших я одна верю, что ты ни при чем. Высказывалось предложение выставить за тобой круглосуточную наружку, но я…
– Чье ж такое умное предложение? Не майора ли Калитина?
– Отвали! Не лезь в чужой огород. Я убедила наших хорошенько перетряхнуть твое бельишко и, если ничего не нароем, искать другой след: топчемся ведь на месте. Со мной вроде согласились, но пригрозили, что в случае чего – мало мне не покажется. Короче, пока у нас голый шиш: куча трупов и ни единой зацепки.
Капитан Сычова излагала все это сухим тоном, будто читала инструкцию по технике безопасности для землекопов. Тут возникал естественный вопрос, который я не преминул задать:
– Зачем вы это мне рассказываете?
Теперь облака разглядывала она.
– Сегодня утром, – произнесла она тем же тоном, – при выходе из твоей школы нас чуть не взорвали в машине. Слава богу, Леша Калитин в мотор полез.
Она выдержала паузу, чтоб до меня, так сказать, дошло. Но я был туповат и потому ляпнул:
– Ай да майор! Сам подложил взрывчатку, сам обезвредил. Если что – он потом вне подозрений. Неглупо.
Серые глаза Светланы обрели стальной оттенок:
– А если по роже?! Да со всего маху?!
– А если пинком под зад? – ответил я. – Да через всю улицу?
– Оставь при себе свои домыслы, понял!
– А зачем ты мне это рассказала? На откровенность потянуло?
Казалось, уроки не пошли ей впрок, и она вот-вот на меня набросится. Однако, вдруг успокоившись, она вздохнула.
– Что со мной было возле бара? Скажи правду.
Ей-богу, она умела пронять до печенок.
– Назначьте экспертизу, Светлана Анатольевна, – предложил я. – Может, вас действительно подстрелили, вы померли и разгуливаете тут в качестве призрака. Выясните у специалистов.
Капитан Сычова криво усмехнулась.
– Что же у нас получается, Француз? Когда в меня стреляли в первый раз, возле бара, ты был рядом. Во второй раз, на этой самой улочке, опять рядом был ты. А в третий раз, когда нас пытались взорвать, мы побывали в школе, где ты работаешь. Может, кто-то верит в такие совпадения – только не я.
Я покачал головой:
– Это не совпадения. Но если ты думаешь, что это моих рук дело… Сычиха, значит, ты гусыня.
Она пропустила мою вольность мимо ушей.
– Лично я так не думаю. Поэтому позволь пару-тройку Дней посидеть у тебя на хвосте: может, что-то нарисуется.
Признаться, я был озадачен:
– Простите, не понял. Разве для слежки за мной МУРу требуется мое разрешение? Закон, что ли, такой вышел?
– Я же неофициально, – смутилась Сычиха. – Я как бы в порядке сотрудничества. Ведь кто-то пасет тебя и меня. Нужна какая-то ниточка. Понятно, что «хвост» ты скоро засечешь и оторвешься, если захочешь. Поэтому предлагаю поработать в паре. Начнется заваруха – я буду поблизости. Может, что-то и нарою.
Странная это особа в платьице в горошек. В чем в чем, а в храбрости ей не откажешь.
– За этим вы меня и поджидали? – полюбопытствовал я.
Она щурилась на солнце:
– Ага. Согласен?
Я пожал плечами:
– Да ради бога. – Я сел в машину и включил зажигание.
Она меня окликнула:
– Ты сейчас домой? А то я поесть хотела, иначе язву наживу.
– Не надо язвы, ешьте на здоровье, – ответил я в окошко.
– Сколько пробудешь дома? – осведомилась она.
Я мотнул головой:
– Так мы не договаривались. Я согласен не удирать от вас, но не обещаю водить вас за ручку.
С этим я уехал, в очередной раз неверно представляя будущее. Причем самое ближайшее. Насчет «водить за ручку». С прогнозами нынче мне фатально не везло.
Дома, на кухне, меня ждала записка: «Ушла с Ильей есть мороженое. Скоро буду». Сказать, что я разозлился, – значит выразиться мягко. Подобной беспечности в такой непредсказуемой обстановке от Дашки я не ожидал. Мороженого ей, видите ли, захотелось!
Что называется, в растрепанных чувствах соорудил я себе сэндвичи с сыром и помидором. Во время трапезы я изобретал для Дашки наказания, вовсе не похожие на мягкое поглаживание. Сей творческий процесс был прерван телефонным звонком. Я взял трубку.