Это была награда — ей за упорство и ему за нетерпимость к противодействию. Брет знал, что она будет принадлежать ему в любой момент, когда он этого захочет, поскольку он не просил у нее ничего, кроме ее тела, да она ничего больше и не давала. Кайла изменилась после их первой ночи — ее робкие попытки казаться самоуверенной переросли в твердую уверенность в себе, и это невольно восхищало Брета.

Он мог делать с ней все что хотел — но именно так он мог бы обращаться и с фарфоровой куклой. Это наполняло его решимостью добиваться от Кайлы искреннего отклика, и всякий раз, когда он брал ее, начиналась борьба характеров, которая в конечном итоге заканчивалась ее капитуляцией. Решимости и воли ей было не занимать, но ее чувственное тело оказалось более податливым.

И сейчас, разметавшись на белоснежных простынях, полыхая от жара и неровно дыша, Кайла наблюдала затуманенным взором из-под прикрытых ресниц, как он ласкал ее тело. Каждое прикосновение все сильнее возбуждало ее, и она все более жадно ловила ртом воздух. Брет целовал ее подрагивающие губы, и она наконец приоткрыла их, ответила на поцелуй и обвила руками его шею. Перебирая пальцами шелковистые пряди волос, он осыпал поцелуями ей щеки, шею, уши. Он не только целовал, но и покусывал, легонько дул на ее кожу — и Кайла застонала. Его рот опустился ниже, пробуя на вкус нежную округлость грудей, еще ниже — к упругому атласному животу. А затем стал целовать выпуклый холмик в рыжевато-золотистых завитках.

Ошеломленная сладостными ощущениями, Кайла вскрикнула и невольно приподняла бедра, однако в следующее мгновение обеими руками схватила его за волосы и потянула вверх. Брет приподнял голову и пробормотал:

— Проклятие! Что ты делаешь?

Щеки Кайлы залил стыдливый румянец, и она снова стала оттаскивать его голову от своих бедер.

— Хочу задать тебе тот же вопрос.

— Может, это преждевременно, но в один прекрасный день ты сама пожелаешь, чтобы я сделал тебе это. — Он переплел свои пальцы с пальцами Кайлы и поднял ее руки над головой, прижав к подушке. Брет лег на нее и увидел, как широко раскрылись ее глаза и как она нервно провела языком по пересохшим губам.

И лишь когда Брет быстро и решительно вошел в нее и ритмично задвигался, Кайла наконец сдалась. На каждый его толчок она отвечала энергичным поднятием бедер и негромкими вскриками, что распаляло его еще сильнее.

Когда все было кончено и Кайла, усталая и влажная, замерла под ним, Брет поднял голову и удовлетворенно посмотрел на нее. Потрогав завиток на ее щеке, он проговорил:

— Вот так бы давно, фитюлька. Я бы всегда пошел тебе навстречу. Ты стоишь тех денег, которые я тебе заплатил.

Кайла напряглась, лежащая на его плече ладонь сжалась в кулачок. Сдавленным шепотом она сказала:

— Несмотря на изрядную сумму, которую вы положили на мое имя, вы мною не владеете. Вы можете купить мое время, но мое тело и душа по-прежнему принадлежат мне.

— Ты ошибаешься, дорогая, я владею и этим. — Брет провел ладонью по набухшим соскам. — И этим. — Он положил руку на золотистый холмик между ее бедер. — Я заплатил за это, и это все мое.

— Разве? Думаю, что нет. — Кайла слегка пожала плечами. — Все это принадлежит мне. Просто вы пользуетесь этим до тех пор, пока не устанете от меня. Кстати, когда это случится? Скоро? Вы скоро отпустите меня?

Взглянув на Кайлу, Брет увидел насмешливые искорки в ее глазах и тихо чертыхнулся. Он слез с кровати, испытывая раздражение и разочарование, хотя она и не продемонстрировала такой же строптивости, как на вечере у леди Сефтон, когда оказалась с ним на веранде. Возможно, тогда он повел себя слишком дерзко, однако и ее возражения не произвели на него впечатления. Подобные отказы он слышал сотни раз, и заканчивалось все тем, что женщина оказывалась в его постели.

— Проклятие! Такие разговоры могут положить конец нашей связи, Кайла. Вряд ли наша сделка останется в силе больше недели.

— Вы аннулируете договор, сэр? — Несмотря на спокойный тон и легкую улыбку, голос ее слегка дрогнул. — И выбросите меня, не заплатив? Полагаю, это не очень справедливо.

Все эти хитрости были знакомы Брету, и он сурово сказал:

— Не жди, что получишь больше, чем заработаешь.

Кайла приподнялась на локтях, и золотистые волосы скользнули вниз, обрамляя ее лицо и ниспадая на обнаженные груди с тугими сосками.

— Если я чего-то жду и о чем-то мечтаю, то лишь об одном — не подпускать тебя к себе.

— Господи! Я ведь не волк и не бешеная собака, чтобы не подпускать меня.

— Это лишь дело времени.

Фраза была произнесена мгновенно, ледяным тоном, при этом Кайла вскинула вверх бровь, и Брет не удержался от язвительной реплики:

— В таком случае ты не будешь скучать по мне в течение нескольких следующих дней. Утром я еду в Лондон, чтобы способствовать успеху своих кузин, а также принять поздравления друзей в связи с приобретением новой любовницы. Не исключено, что наш публичный отъезд мог вызвать немалый интерес к тебе, дорогая. Если хочешь, я подумаю об интересных и выгодных предложениях для тебя. Тебя может пожелать пригласить к себе на ночь брат принца, а возможно, и сам принц. Для тебя это будет шаг наверх — в смысле положения, но отнюдь не денег, поскольку оба они отчаянные прожигатели жизни. Когда у нас с тобой все будет кончено, я буду рад передать тебя в другие руки, так что тебе следует определиться.

Лицо Кайлы побледнело настолько, что глаза стали похожи на два горящих самоцвета. Она не проронила ни слова, но если можно представить себе адское пламя, то именно такое пламя загорелось сейчас в ее глазах.

Нельзя сказать, чтобы Кайле стало спокойнее от того, что Брет не делил с ней ложе и не зашел повидаться до своего отъезда из Риджвуда. Она поняла, что он уехал, не навестив ее, лишь тогда, когда мимо окна проехала его карета. Она проснулась от стука колес, скрипа упряжки и щелканья кнута. Молодая женщина вскочила с кровати, подлетела к окну и успела увидеть черный экипаж, готовый скрыться за высокой изгородью.

Сквозь кружевные занавески, почти закрытые тяжелыми бархатными шторами, струился тусклый свет, и Кайлой вдруг овладело чувство одиночества. Ей стало грустно и беспокойно. Вроде бы не было причин для грусти — Брет уехал, она может делать что вздумается, не будет страдать от прикосновений его рук, слышать по утрам над ухом его противный голос и просыпаться спозаранку от его ласк, которым она постоянно пыталась противиться, хотя ее сопротивление длилось очень недолго.

Кайла опустила тяжелые шторы, и комната снова погрузилась во мрак. Брет предельно ясно обрисовал ее положение. Она была его содержанкой, не более того, и если затем станет оказывать подобные услуги кому-то другому, это его мало обеспокоит.

Прошлепав босыми ногами по роскошному толстому ковру, Кайла снова забралась на кровать и, устроившись на пуховой перине и высоких подушках, уставилась в полог. В воздухе ощущался запах свечей, потухшего камина и еле уловимый аромат бренди. В спальне не топят углем, напомнил Брет новой экономке миссис Линч, он предпочитает запах дерева, а не угля, извлекаемого из недр земли.