таком же резком тоне, как в период дела Берджесса-Маклина несколько лет назад. Но эта первая волна тревоги схлынула весьма любопытным образом. Третья неделя декабря была морозной и ясной. Несмотря на холод, люди на машинах и автобусах устремились из городов, чтобы посмотреть на небо. И никакой ямы в небе они не обнаружили. Всего-то из-за яркого лунного света было видно несколько звезд. Напрасно пресса пыталась втолковать, что Облако можно увидеть только на фоне звезд. Как газетная сенсация, на время по крайней мере, Облако умерло. К тому же до рождества оставалось всего несколько дней.

У правительства были все основания радоваться, ибо в декабре оно получило весьма тревожный доклад из Нортонстоу. Но сначала нужно упомянуть о событиях, предшествовавших этому докладу.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В течение лета организация дел в Нортонстоу окончательно устоялась. Ученые разделились на две группы, одна из них занималась «изучением Облака», а другая — вопросами связи, о которых Кингсли рассказывал Марлоу. Специальный штат занимался хозяйственными делами и постройкой убежища. Каждая из этих трех групп еженедельно проводила совещания, на которых мог присутствовать любой сотрудник. Таким образом, можно было узнать, как идут дела каждой группы, не вдаваясь в детали ее работы.

Марлоу работал в группе «изучения Облака» на телескопе Шмидта, взятом из Кембриджа. К октябрю он и Роджер Эмерсон решили вопрос о направлении движения Облака. Доклад Марлоу на созванном по этому случаю совещании изобиловал, пожалуй, слишком большим числом малосущественных деталей. В заключение он сказал:

— Таким образом, момент количества движения Облака относительно Солнца, по-видимому, равен нулю.

— А что это значит на обычном языке? — спросил Мак-Нейл.

— Это значит, что как Солнце, так и Земля окажутся внутри Облака, очевидно. Если бы Облако имело хоть какой-то момент количества движения, оно могло бы отклониться в сторону. Но теперь совершенно ясно, что этого не будет. Облако движется прямо на Солнце.

— Не странно ли, что Облако движется так точно прямо на Солнце? — снова задал вопрос Мак-Нейл.

— Должно же оно куда-то двигаться, — ответил Билл Барнет. — В одну ли сторону, в другую ли, но должно.

— Но мне все же кажется странным, что Облако движется прямо на Солнце, — настаивал упорный ирландец.

Еще несколько минут прошло в таких непоследовательных пререканиях, а потом Иветта Хедельфорт встала и обратилась к собравшимся:

— У меня есть причины для беспокойства! — воскликнула она.

Кругом захихикали, и кто-то заметил: «Черт возьми, как странно, не правда ли?»

— Да я не об этом, — продолжала девушка. — Я о том, что действительно вызывает беспокойство. Доктор Марлоу говорит, что Облако состоит из водорода. Измерения показывают, что плотность газа внутри Облака больше, чем 10-10 граммов на кубический сантиметр. Я подсчитала, что если Земля будет двигаться через такое облако около месяца, то количество водорода, добавленное в нашу атмосферу, превысит сто граммов на каждый квадратный сантиметр земной поверхности. Это верно?

Стало тихо — собравшиеся, во всяком случае большинство ученых, поняли значение сказанного.

— Нужно проверить, — пробормотал Вейхарт.

Минут пять он писал что-то на клочке бумаги.

— Верно, по-моему, — заявил он.

Почти сразу же совещание было закрыто. Паркинсон подошел к Марлоу.

— Ну, доктор Марлоу, что все это значит?

— Боже мой, разве не ясно? Это значит, что водорода окажется достаточно, чтобы соединиться со всем атмосферным кислородом. Водород с кислородом образует взрывчатую смесь. Вся атмосфера взлетит к чертям. И уж, конечно, сообразила это женщина.

Кингсли и Вейхарт провели весь день в спорах. Вечером они вместе с Марлоу и Иветтой Хедельфорт собрались в комнате Паркинсона.

— Послушайте, Паркинсон, — начал Кингсли после того, как вино было налито. — Вам нужно решить, что сообщать Лондону, Вашингтону и всем другим греховным городам. Все оказалось совсем не так просто, как мы думали утром. И водород не так уж важен, как вы думали, Иветта.

— Я не говорила, что он важен, Крис. Я просто задала вопрос.

— И правильно сделали, мисс Хедельфорт, — прервал Вейхарт. — Мы чересчур много внимания уделяли температуре и забыли про влияние Облака на земную атмосферу. Первый вопрос — энергия. Каждый грамм водорода, проникший в атмосферу, может высвободить энергию двумя способами: во-первых, путем удара об атмосферу и, во-вторых, путем соединения с кислородом. В первом случае выделится больше энергии и, следовательно, этот фактор важнее.

— Господи, час от часу не легче, — воскликнул Марлоу.

— Почему? Подумайте, что будет, когда газ Облака столкнется с атмосферой. Самые верхние слои атмосферы сильно нагреются, так как там произойдет сжатие. Мы подсчитали, что температура внешних слоев атмосферы достигнет сотен тысяч градусов, может быть даже миллионов градусов. Следующий вопрос связан с тем, что Земля и атмосфера вращаются, и Облако будет налетать на атмосферу только с одной стороны.

— С какой стороны? — спросил Паркинсон.

— Положение Земли на орбите будет такое, что Облако будет двигаться на нас приблизительно от Солнца, — объяснила Иветта Хедельфорт.

— Хотя самого Солнца не будет видно, — добавил Марлоу.

— Таким образом, Облако будет налетать на атмосферу в то время, когда должен быть день?

— Правильно. И оно не будет налетать на атмосферу ночью.

— В этом все дело, — продолжал Вейхарт. — Из-за очень высокой температуры, о ней я уже говорил, внешние слои атмосферы будут стремиться улететь от Земли. Это не будет происходить в «дневное время», так как давление Облака будет удерживать их, но «ночью» верхние слои атмосферы устремятся в пространство.

— А, я понимаю, что вы хотите сказать, — прервала Иветта Хедельфорт. — Водород будет проникать в атмосферу в «дневное время», но будет снова улетучиваться «ночью». Значит никакого накопления водорода в атмосфере не будет.

— Совершенно верно.

— Но можно ли быть уверенными, что весь водород будет так улетучиваться, Дэйв? — спросил Марлоу. — Даже если малая часть его будет оставаться, скажем, один процент или десятая процента, это вызовет пагубные последствия. Мы должны помнить, сколь малого возмущения — малого с астрономической точки зрения — может оказаться достаточно, чтобы мы перестали существовать.

— Я уверен, что практически весь водород будет уходить. Опасность совсем в другом, в том, что слишком много других газов также будет улетучиваться из атмосферы в космическое пространство.

— Как это? Вы же сказали, что только внешние слои атмосферы будут нагреты.

На это возражение ответил Кингсли:

— Дело вот в чем. Верхняя часть атмосферы станет горячей, чрезвычайно горячей. Нижние ее слои, та часть, где мы живем, будет сначала холодной. Но постепенно возникнет поток энергии сверху вниз, он будет стремиться нагреть нижние слои.

Кингсли поставил на стол свой стакан с виски.

— Все дело в том, чтобы оценить, насколько быстрым может