Она хотела сказать, что глупости все это, что не стоит предавать этому серьезного значения, но неожиданно пропал голос, оттого что Макс приблизил к ней свое лицо, и она уловила запах его кожи. Сейчас он ее поцелует. И что тогда будет, Вера боялась даже предположить. Но Макс ее не поцеловал. С плохо скрываемым разочарованием она наблюдала, как он отпустил ее руку и откинулся на подушку. Разум подсказывал, что так лучше для них обоих, да и не до сантиментов ему сейчас, но в душе зародилась грусть. Появилась досада на жизнь, за все те несправедливости, что в ней творятся. Вера даже сама четко не понимала, чего хочет и за что пеняет на судьбу, но точно знала, что что-то ее здорово не устраивает.

— Вздремни немного. А я пока поработаю…

— Ага, — широко зевнул Макс, отворачиваясь к стене.

Какое-то время она прислушивалась, как выравнивается его дыхание, стараясь побороть обиду. Потом, кряхтя, как старуха, поднялась с пола и вернулась к компьютеру. Но вдохновение пропало, испарилось подчистую. Настроение испортилось окончательно. Вера вспомнила, что в такие отвратительные жизненные моменты, ей отлично помогал контрастный душ. Он и напряжение снимал и настроение здорово поднимал. Душа тут не было, но ведь есть баня, которая еще не успела даже остыть. Достаточно подкинуть дров и попытаться расслабиться в напитанном влагой и запахом дерева пространстве.

Пока баня протапливалась, Вера собрала все необходимое. Не забыла про скраб для тела, который недавно приготовила сама, используя бабушкины запасы трав, и мятную маску для лица. Хотелось выглядеть свежей и чистой, если уж нельзя стать неотразимой.

Если бы Вера отвлеклась от собственной персоны и грустных мыслей, то заметила бы, как Макс наблюдает за ней, делая вид, что крепко спит. Он следил за каждым ее движением, и временами на его губах подрагивала легкая улыбка. Только когда она вышла за дверь с целым пакетов банных принадлежностей, Макс позволил себе уснуть по-настоящему.

Как же, оказывается, хорошо париться в бане, которую с полным правом можешь считать своей. Макс с Ваней отлично потрудились — начистили баню до блеска. Березовый веник, замоченный в кипятке, пах одуряюще приятно. Вера, как могла, исхлестала себя им, не давая остыть и снова размачивая в кипятке. Скраб получился отменным. Натирая им тело, сама себе казалась змеей, что скидывает старую кожу, рождая на свет новую — блестящую и шелковистую. Вера раньше и не догадывалась, что так любит жару и пар, которого все подбавляла, плеская воды на раскаленные камни. Когда становилось нечем дышать, она выходила в предбанник, остывала и снова возвращалась в парилку. Только за это удовольствие нужно поблагодарить Антонину. Но Вера уже склонялась к мысли, что та ей дала гораздо больше, чем она заслужила. И жизнь ее изменилась окончательно и бесповоротно, как и ее отношение к жизни. Прав, наверное, Макс, как бы ей не хотелось считать иначе, нужно просто впустить все новое в душу, не сопротивляться, мучая себя и других. Но сделать это оказалось ох как трудно.

Из бани Вера шла по совершенно темному двору. Парилась она дольше, чем планировала. Но чувствовала себя великолепно — от плохого настроения и грустных мыслей не осталось и следа. Макс уже оказывается не спал — преспокойненько сидел за ее компьютером и почитывал ее же роман.

— С легким паром! — проворковал он с довольной улыбкой.

— Спасибо! Как рука? — спросила Вера, развешивая полотенце и белье вокруг печки и недовольно кривя губы.

— Отлично!

— Тебе никто не говорил, что читать чужие файлы неприлично?

— Вер, ты чего? Забыла, что я твой агент?

— Был, — уточнила она. — С этим покончено.

— Я бы так не сказал. И знаешь что? Этот роман у тебя получается дико супер мега пупер интересным.

— Скажешь тоже, — хмыкнула она, не подавая вида, как польстила ей его похвала.

На какое-то время они словно вернулись в прошлое, разговаривая о романе, обсуждая сюжет и даже строя планы на будущее. Вера отпивалась чаем после бани, пока не начала клевать носом.

— Пора спать, моя самая талантливая писательница в мире, — улыбнулся Макс, когда она в очередной раз едва не уронила голову на стол. — Тебя совсем разморило.

Едва коснулась подушки, как провалилась в глубокий сон. На губах Веры играла улыбка, и снилось ей что-то приятное и далекое от этой деревни, людей с их вечными болячками и целительства вообще.

Разбудил ее громкий стук. Кто-то колотил во входную дверь. Макс уже, чертыхаясь, пошел открывать, пока Вера пыталась окончательно проснуться.

— Подымай Веронику! — услышала она запыхавшийся мужской голос. — Жена моя помирает.

Она ни за что не встанет. Просто не сможет этого сделать. Свинцовые веки отказывались держать глаза открытыми. Очень далеко она слышала голос Макса. Кажется, он спрашивал что-то у визитера, а тот басил в ответ, раздражая слух Веры истеричными нотками. Оставьте все ее в покое. Больше всего на свете она сейчас хочет провалиться в глубокий сон и проваляться так не меньше суток. Ей нет дела, что у кого-то там проблемы. Люди такие паникеры! Чуть что, сразу набат бьют. Неужели нельзя дождаться утра?

— Вера, проснись. — Она почувствовала прохладное прикосновение к щеке. Рука Макса скользнула к шее, задев большим пальцем ее губы. Ммм, как приятно! Вера перевернулась на бок, обнимая руку Макса и прижимая к себе. Только не уходи, твои прикосновения дарят истинное блаженство! — Вставай, моя хорошая. Кажется, там что-то серьезное. Его жена рожает… — Макс тихонько высвободил руку и перевернул ее на спину, удерживая за плечи и слегка массируя их.

Вера приоткрыла глаза. Она на печи, Макс сидит рядом и ласково смотрит на нее, а где-то там топчется чужой мужик, что наглым образом позволил себе нарушить сонную идиллию.

— Я умираю хочу спать, — прохныкала она и снова попыталась отвернуться.

— Нельзя, малыш, — не позволил ей Макс. Он приподнял ее и прижал к себе. Как равномерно и успокаивающе бьется его сердце, а руки согревают спину через тонкую ткань сорочки. — В твоей помощи нуждаются…

— Но я не хочу. — Вера окончательно проснулась и отодвинулась от Макса, умоляюще глядя в его лицо. Как будто именно от его решения зависело, пойдет она куда-то ночью или нет.

— Кроме тебя, помочь ей больше некому. Так что, подъем. — Он быстро чмокнул ее в нос и спрыгнул с печи. — Ловлю, — протянул он к ней руки.

Первым делом, оказавшись внизу, Вера брызнула в лицо холодной воды и только потом посмотрела на визитера. По его бледному и испуганному лицу она поняла, что дело на самом деле серьезное. Метаморфозы не заставили себя ждать.

— Как давно это началось? — проговорила она не своим голосом, механически натягивая свитер и брюки. Ее ни грамма не смущало, что одевается в присутствии двух мужиков. Да и один из них вряд ли думает об этом сейчас. А Макс… о Максе старалась не думать она. — Кто при ней сейчас?