Стараясь не встречаться глазами ни с Би, ни с незнакомкой, она ловко выскользнула из лифта и зацокала каблуками вперед по коридору, явно торопясь убежать как можно скорее. Би неторопливо шагнула прямо навстречу хозяйке отеля, и я вышел следом, подмечая их удивительное сходство, которое, казалось, становилось ярче с каждым мгновением. В профиль они были как близнецы, различаясь лишь цветом волос — белоснежным против пепельного — и выражением глаз — дерзким против расчетливого.

За спиной закрылись двери, и лифт поехал вниз.

— Я тоже рада тебя видеть, Мами, — натянуто спокойно сказала Би.

— Ты хоть кого-то кроме себя слышишь? — поморщилась та. — Я не рада тебя видеть! С твоей стороны прийти сюда наглость, а привести своего фамильяра, — ее рука брезгливо, словно стряхивая пыль, махнула в мою сторону, — двойная наглость!

— Ну выстави меня, — небрежно бросила Би, — если сможешь!

— Даже не думай, — отчеканила эта Мами, — что вам тут что-то перепадет!

Усмехнувшись, Би неспешно, будто осваиваясь, оглядела бархатную дорожку на полу и завешанные картинами стенам. Как и в лобби, обстановка в коридоре была дорогой и роскошной.

— Отличный отель, кстати, — с легкой иронией заметила Би. — Все строишь башни… Такие-то они тебе позволяют…

Глаза хозяйки всего этого запылали еще ярче. Казалось, скоро пламени хватит, чтобы спалить весь отель — от первого этажа до самого последнего. Но эвакуироваться мне не хотелось — наоборот, было интересно, чем все закончится.

— Все надеешься, — голос Би звучал все саркастичнее, — что если хорошо прогнешься, тебя возьмут туда? — палец выразительно ткнул вверх. — Не бойся, мою сестру туда никогда не возьмут…

Пламя в зрачках напротив яростно вспыхнуло и внезапно погасло, будто где-то внутри выключили горелку — и глаза снова стали расчетливо ледяными.

— Хоть в этот раз, — холодно отчеканила Мами, — постарайся все не испортить!

Развернувшись, она удалилась вглубь коридора, отбивая звонкую дробь каблуками.

— Сестра, значит… — я повернулся к провожающей ее глазами Би. — Что-то какие-то не очень позитивные у вас отношения.

— Малыш, — демоница медленно перевела взгляд на меня, — не твоя забота. Раз уж пришел, можешь остаться. Только ни во что не лезь.

— Да я и не собирался.

— Серьезно, — она слегка нахмурилась, — то, что здесь происходит, тоже не твоя забота. Так что не наделай глупостей.

Договорив, она направилась по бархатной дорожке в сторону массивных открытых дверей, за которыми только что скрылась Мами и куда не так давно забежала Лера. Рядом снова звякнул лифт, и знакомый лакей привел очередную порцию гостей. Не став терять время, я тоже направился к дверям.

Уже с порога со всех сторон обступила музыка, какую включают только на торжественных приемах. Просторный зал, казалось, сверкал в свете огромной хрустальной люстры. Вдоль стен тянулись изящные столики с цветами и закусками. Умело лавируя среди толпы, официанты в белоснежной униформе с витой “М” на лацканах разносили напитки. Повсюду чернели смокинги и пестрели вечерние платья, раздавался звон бокалов и фальшивый смех.

Однако, несмотря на пропитавшую воздух роскошь, которая была фирменным знаком этого отеля, вечеринка тут была тухлой. Стоило пройти немного в зал, как по мне заскользили взгляды, колкие и холодные, явно намекающие, что мне тут не рады. Как и на Белом балу, я без особых усилий мог понять, кто здесь ангелы — только они умеют смотреть с таким нескрываемым презрением.

— “В городе-отстой я родилась звездой”! — послышался где-то совсем рядом знакомый голос. — Как я могла пройти мимо этой девочки?

Я повернул голову. Окруженная толпой солидных мужчин в строгих костюмах, похожих на целую армию банкиров, Лерина демоница воодушевленно размахивала руками, словно продавая товар на ярмарке.

— Такой потенциал! Талант!.. Первый альбом стал платиновым за месяц!

— Ты, конечно, извини, — отозвалась стоящая в самом центре этой толпы Мами, — но третий не стал даже золотым.

Она неторопливо закинула за спину пепельный локон. От былой вспышки ярости уже не осталось ничего. Теперь это была классическая успешная бизнес-леди, позитивная и знающая себе цену — хоть сейчас на обложку какого-нибудь делового журнала.

— Сейчас твоя Лера, — добавила она, — плохая инвестиция, чтобы в нее вкладывать.

— А в кого? — моментально завелась Люци. — В этих шлюх райских?..

Ее рука с досадой махнула немного в сторону. Невольно проследив, среди смокингов и вечерних платьев я заметил три сочных фигурки солисток “Миссии” и трущуюся вокруг них со строгим видом Киру, выполняющую то ли роль телохранителя, который не подпускает к ним никого, то ли няньки, следящей, чтобы они сами не разбежались. Интересно, а их продюсер тоже где-то здесь? Может, подойти поздороваться?..

— Ды ты очертела совсем! — взорвалась Люци неподалеку. — А шеф в курсе? Я, конечно, понимаю, что перемирие, но не настолько же!

— Хочешь, чтобы в твою Леру вложились, — невозмутимо произнесла Мами, — получите для начала благословение. Тогда и подумаю, выгодно ли мне.

Она будто пропустила весь гнев мимо ушей, думая только о выгоде.

— И что, ты вот так оставишь меня без денег? — Люци возмущенно всплеснула руками. — Меня? Первую из Высших?

Мами спокойно пожала плечами.

— Можешь посадить денежное дерево, — однако в голосе сквозила еле слышная издевка, — и я его благословлю.

— Сука! — сквозь зубы бросила Люци.

Не став дослушивать, я нырнул чуть глубже в толпу, отдельные представители которой при виде меня брезгливо расступались, словно боясь запачкаться. Ангельское дружелюбие — оно такое. Немного поблуждав, я наконец нашел Леру, чье блестящее платье одиноко сверкало около столика с закусками. Напряженно уставившись на наполненный поднос, она потянула к нему руку, а потом отдернула, ничего не решившись взять. Диета, что ли?

Наблюдая ее новую попытку, я подошел к столику и сам потянулся к подносу с закусками. Судя по всему, еда была единственным, чем тут себя можно занять.

— Не бери! — Лера нервно впилась в мой рукав.

— Почему? — не понял я.

— Ты либо с ними, — она мрачно обвела глазами зал, — либо для них ты никто.

Не подходя ближе, гости вокруг смотрели на нас с холодным любопытством, как лаборанты смотрят на подопытных мышей.

— Но я не никто, — возразил я, — и ты не никто.

— Это была метафора, — наконец выпустила мой рукав Лера, — того, что без благословения ты здесь ничего не получишь…

Мой взгляд машинально скользнул туда, откуда я только что пришел. А вот ее демоница явно думала по-другому. Что-то горячо доказывая, Люци вовсю размахивала руками, а Мами ей отвечала — спокойно и даже как будто небрежно, с надменностью того, кто настолько уверен в своей правоте, что считает всех остальных неправыми. У Би такого выражения я ни разу не замечал.

— А