— Почему? — вдруг спросил Себастьян, впившись взглядом в веснушчатое лицо парнишки. — Почему, черт побери, ты решил связать свою судьбу с человеком в моем положении? Не могу поверить, что из-за шиллинга в день. Ты же куда больше можешь получить, если просто пойдешь и расскажешь на Боу-стрит, где я сейчас!

— Никогда я этого не сделаю!

— Но почему? Многие бы так поступили.

Мальчик неожиданно заволновался.

— В этом мире много плохого творится, много злых людей совершают дрянные поступки. Но ведь и хорошее есть, и его тоже достаточно. Моя мамка, прежде чем ее отправили в Ботани Бэй, говорила мне, чтобы я никогда об этом не забывал. Она учила, что такие вещи, как честь, справедливость и любовь, — самые важные на свете и что мы все до одного должны стараться быть как можно лучше. — Том поднял взгляд, распахнув свои серьезные глаза, почти лишенные ресниц. — Не думаю, чтобы многие в это верили. Но вы-то не такой.

— Ни во что подобное я не верю, — хрипло отрезал Себастьян, полный ужаса от того восхищения, которое он прочел в глазах мальчика.

— Верите-верите. Только думаете, что не верите. Вот и все.

— Ты ошибаешься, — сказал Себастьян, но парнишка только улыбнулся и пошел дальше.

Они свернули на Грейндж-стрит, глубоко погруженные в собственные мысли. Себастьян все прокручивал в уме то, что ему удалось узнать об актрисе, в убийстве которой его обвиняли. Ему казалось, что сущность женщины по имени Рэйчел Йорк продолжает ускользать от него. Каждый из мужчин, с которым он разговаривал — Гордон, Пьерпонт, Донателли, — открывал только одну грань ее жизни. Себастьян видел юную бунтарку, полную безумных мыслей о революции и правах человека, восхищался любовницей — соблазнительной, уступчивой, любовался прекрасной моделью для художника и все же в конце концов получал плоский образ, который зритель может наполнить своими фантазиями и иллюзиями.

Только Кэт дала Себастьяну ощущение, что кроме этого прекрасного лица и роскошного тела было что-то еще. Рэйчел Йорк — некогда одинокий испуганный ребенок, обиженный бессердечным обществом, далеким от слабых и несчастных. Но и рассказ Кэт не давал полной глубины, образ Рэйчел оставался размытым. Хорошо бы увидеть актрису бесстрастными глазами кого-нибудь, кто близко знал ее и мог раскрыть различные стороны ее жизни, нарисовать узор ее дней.

Себастьян решил, что ему необходимо поговорить с Мэри Грант.

Резко остановившись, он повернулся к Тому.

— Я хочу, чтобы ты нашел мне женщину по имени Мэри Грант. Это горничная Рэйчел Йорк. Она обчистила квартиру, как только ее хозяйка погибла, так что сейчас наверняка живет на широкую ногу.

Том кивнул.

— А как она выглядит, эта самая Мэри Грант?

— Понятия не имею.

Мальчик рассмеялся, его глаза сверкнули от азарта. Он не просто был виртуозом в своем деле, начал осознавать Себастьян, он еще и удовольствие от этого получал.

— Ладно, — сказал он, придерживая рукой шляпу. — Я пошел. — Но вы будьте поосторожнее, хорошо? Вы меня слышите?

Кэт поплотнее завернулась в плащ и ускорила шаг. Воздух был сыр и холоден, серые облака низко висели рад крышами. Наверное, надо поймать карету, подумала она. Но тут перед ней возник темный силуэт мужчины. Она ахнула от неожиданности и на мгновение замерла.

— Похоже, Лео, вы нервничаете, раз так крадетесь по Лондону.

Лео Пьерпонт приноровился к ее шагу.

— Вам удалось проникнуть в комнаты Рэйчел?

— Да, вчера вечером.

— И?

— Как вы и предполагали, ничего такого там не было.

Между бровями француза появилась тонкая линия.

— Вы проверили тайник в ее каминной полке?

— Конечно. Там лежал ее ежедневник. Более ничего.

— Вы уверены? Вы везде искали?

— Да там негде больше было искать. Горничная Рэйчел вынесла все. Одни стены остались.

— Горничная? — Что-то в голосе Лео заставило Кэт посмотреть на него. — Как ее зовут?

— Мэри Грант. А что? Что я там должна была обнаружить?

— Вчера вечером у меня состоялась неприятная беседа с вашим молодым виконтом. Каким-то образом он узнал, что за квартиру Рэйчел платил я.

— Хью Гордон доложил.

— Гордон? А ему-то откуда знать?

— Можно предположить, что от самой Рэйчел. Француз, прищурив серые глаза, впился взглядом в лицо Кэт.

— Он ведь встречался с вами? В смысле, Девлин?

Кэт пожала плечами и ускорила шаг.

— Я бы сказала, что он интересовался поисками убийцы Рэйчел.

— И вы помогли ему? — Лео схватил ее за плечо и остановил. — Осторожнее, mon amie. Он может найти то, что вам лучше скрыть.

Кэт резко обернулась и посмотрела на него.

— Я всегда осторожна.

Тонкие губы француза дернулись в кривой натянутой усмешке.

— Только не в отношении собственного сердца. Кэт не шевельнулась.

— Здесь я особенно осторожна.

В этот холодный, туманный январский вечер молодой человек вроде Баярда мог находиться где угодно.

Себастьян в конце концов выследил племянничка в «Кожаной бутыли», трактире близ Ислингтона, известном среди щипачей и разбойников, а также скучающих богатых молодых людей, любивших водить с ними компанию, старательно перенимая воровской жаргон. Они воображали, что в эти несколько пьяных часов их жизнь если и не обретает смысл, то по крайней мере наполняется восторгом и азартом.

Было довольно рано, и в трактире расположилось не так уж много народу. Несколько человек глянули на Себастьяна, но он оделся специально по случаю, взяв в качестве модели щеголеватого молодого человека с большой дороги, который несколько месяцев назад ночью попытался перехватить его карету на Хаунд-слоу-хит.

Баярд пристроился у стойки, слишком громко смеясь и разговаривая с двумя-тремя бандитского вида хамоватыми молодыми людьми.

Заказав стакан дерьмового джина, Себастьян встал рядышком с племянником и ткнул ему в ребра дуло кассиньяровского пистолета. Баярд застыл.

— Верно, — прошептал Себастьян. — Это пистолет, и он выстрелит, если ты сделаешь какую-нибудь глупость. Повторяю — глупость.

Взгляд Баярда бешено заметался из стороны в сторону.

— Нет, не оборачивайся. И перестань дергаться, у тебя такой вид, будто ты наделал в штаны. Мы же не хотим беспокоить твоих друзей, верно? Улыбайся.

Баярд издал смешок, больше похожий на сдавленный истерический всхлип.

— Кто вы? Что вам от меня надо?

— Мы сейчас пойдем, очень медленно, вон к тому столу в дальнем углу. Ты сядешь первым, я устроюсь напротив, и у нас будет маленький приятный разговорчик. — Себастьян взял стакан, не отпуская пистолета. — Давай двигай, Баярд.