тело Эхои вдруг изогнулось и коллега взмыла вверх, уносимая измерительной лентой, опутавшей ее, как бечевка подарок.

— Эхои! — вскрикнула я, поднимаясь в воздух.

— У нее простейшая магия, — затараторила профессор артефактологии, не отводя от меня взгляда. — Примитивная схема, измеряет параметры объектов, на которые указывает владелец и передает информацию зачарованной грифельной доске. Функция полетов не была заложена в этот артефакт.

Внизу ректор Корвус изящными длинными пальцами плел сеть чар, пытаясь спустить Эхои вниз. Твердые губы ректора шептали заклинания, на высоком лбу вновь появилась морщинка.

Резко взмахивая крыльями, я бросилась вперед, крепко хватая Эхои за руку. Мы почти достигли вершин деревьев и ректор, стоящий внизу, казался крошечным и незначительным. Мягкие сине-голубые нити его магии тянулись к нам, обвивая Эхои, утягивая ее вниз, туда, где ей самое место.

Держа коллегу за руки, я попыталась увлечь ее к земле, когда конец измерительный ленты резко ударил меня по ладоням. Болезненный шлепок застал меня врасплох, и я выпустила на мгновение руки Эхои. Этого мгновения хватило, чтобы зачарованная лента утащила ее вверх.

— Эхои! — отчаянно взмахивая широкими крыльями, я поднималась все выше и выше.

— Не надо! — крикнула она. — Я хочу знать, что ей нужно! Не ходи за мной!

— Нет! — запротестовала я, догоняя спеленатое лентой тело.

Артефакт дернулся и отшвырнул меня прочь свободным концом, кусающим ударом хлыста огрев меня по талии и бедрам. От резкой боли я потеряла равновесие и камнем рухнула вниз.

«Я преподаватель, а не воин. Погони это не мое» — мелькнула в сознании мысль.

Острые ветви хлестали меня обнаженным рукам и лицу. Я падала вниз, не имея возможности расправить крылья.

Глава 23.

— Эхои! Ее надо догнать! — выкрикнула я, едва лишь мои ноги коснулись земли.

— Я тоже рад, что вы целы и не сломали себе шею, — холодно сообщил ректор.

Он поймал меня у самой земли, в последний момент успев наложить амортизирующее заклинание, так что хотя я и плюхнулась на мягкое место, не пострадало ничего, кроме, пожалуй, гордости. И хотя за спасение собственной жизни я ректору была благодарна, приоритеты стоило расставлять иначе. Я жива, а вот профессор артефактологии… Неизвестно, куда утащила ее бешеная измерительная лента и что она сделает со своей жертвой.

— Да-да, спасибо большое, вы меня спасли, вы просто рыцарь, — отмахнулась я, непринужденно похлопывая его по предплечью. Ректор, как истинный джентльмен, помог мне подняться на ноги и рука моя так и осталась в его руке, пока я судорожно шевелила крыльями, пытаясь понять, способны ли они сейчас поднять меня в воздух. — А теперь нам нужно срочно догнать Эхои!

— Здесь я склонен с вами согласиться, профессор Маккой, — спокойно сказал он.

Мне отчаянно хотелось действовать, в то время как мое начальство предпочитало глубокомысленно молчать, стоя на одном месте. Ну, что за несносный человек?!

Ректор Корвус мазнул взглядом по усыпанной хвоей земле и широким крепким стволам, поднял голову, посмотрел на верхушки деревьев, на парочку летящих птиц.

— И долго вы будете оценивать обстановку? — резко, куда резче, чем позволено в диалоге между преподавателем и ректором, спросила я.

Тянущая боль поселилась в крыльях и уходить явно не собиралась. Кажется, вывиха нет, но растяжение мышц крыла я себе наверняка заработала. Лететь точно не смогу. От злости хотелось выть и кусаться. В юном возрасте у меня была такая привычка: в минуты душевного смятения я брала первый попавшийся предмет и впивалась в него зубами. Магически существа должны уметь контролировать свою магию. Отсутствие контроля способно навредить слишком многим, так что я предпочитала перенаправлять злость и ярость на неодушевленные предметы. Со временем я научилась держать себя в руках, но в тот момент мне отчаянно захотелось искусать что-нибудь, уничтожить, сравнять с землей.

Я не дитя огня, моя стихия воздух, но все почему-то склонны забывать, что воздух бывает таким же безжалостным и неумолимым, как огонь. Ветры и ураганы могут снести с лица земли целые деревни и города. Именно таким существом я себя ощущала. Магия струилась по венам, готовая выплеснуться, готовая снести все вокруг. В попытке сохранить хотя бы толику контроля я до боли прикусила губу, и лишь почувствовав во рту вкус крови, ощутила, что могу держать себя в руках.

— Ваши крылья явно не в том состоянии, чтобы поднять вас в воздух в данный момент. Артефакт же унес профессор Шикоби в северо-западном направлении. Если я не ошибаюсь, где-то в том направлении, — он указал куда-то вправо, — находится тропа. Полагаю, нам стоит воспользоваться именно ей.

— Лес дальше будет становиться только гуще, — наконец сообразила я.

Он восстанавливал в памяти карту и пытался определить направление. То, что я опрометчиво приняла за нежелание пускаться на помощь, оказалось всего лишь склонностью продумывать ситуацию и оценивать обстановку.***

Корвус довольно хорошо ориентировался в лесу. Пожалуй, даже лучше меня. Я знала основные тропы, могла провести занятие на свежем воздухе, но в основном наблюдала местность с высоты. Над лесом я часто летаю, глядя на зеленые деревья летом, на алеющие клены и липы осенью, на заснеженные ёлки зимой. Порой я останавливаюсь и сажусь на верхнюю ветку какого-нибудь дерева, наблюдая за миром, вдыхая особый воздух леса.

В сегодняшнем походе ничего похожего на мои обычные умиротворенные прогулки не было. Тянущая ноющая боль в крыльях не давала забыть о травме. Осторожно сложив их за спиной, я шла, стараясь не шевелить ими лишний раз. Тревогу за коллегу тоже не отпускала.

Да, с Эхои Шикоби я не особенно близка, но она моя коллега, мы работаем вместе уже несколько лет и представить, что такая яркая огненная женщина окажется задушена взбесившейся портновской лентой… От этой мысли по моему телу пробегала дрожь.

— Думаете, она еще жива?

— Надеюсь на это, — ответил ректор. — Не хотелось бы лишиться преподавателя в самом начале учебного года.

— Да как вы… — пылко начала я, но осеклась, заметив выражение его лица. Ректор пытался сбавить напряжение шуткой. Попытка не такая уж плохая, только вот я оказалась не слишком расположена к шуткам.

— Успокойтесь, Мередит, — неожиданно мягко сказал он. Машинально я отметила,