Кое-кто из публицистов сразу схватился за такое «открытие»…

Газета «Труд» дважды выступила на эту тему. На первую публикацию с аргументированными возражениями откликнулись два Героя Советского Союза — генерал-лейтенант в отставке СА Микоян и заслуженный летчик-испытатель СССР А.А. Щербаков. Но журналисты не посчитали необходимым прислушаться к авторам отклика.

Ветераны писали: «Вся наша жизнь, вплоть до сегодняшнего дня, связана с авиацией. Но никогда и ни от кого не слышали об истребительном авиационном полке штрафников, которым он (И.Е. Федоров.) якобы командовал. Между тем авиаполк — не иголка. Где же свидетели этих подвигов? Где боевые донесения? В том числе по фантастическим успехам сорока летчиков этого полка, будто бы всего за два месяца боев уничтоживших 519 фашистских самолетов. В самом деле, лучшие советские истребительные авиаполки, а именно 5-й, 9-й, 32-й и 176-й гвардейские, подобных достижений добивались за 3–4 года тяжелейших сражений и ценой огромных потерь.

Теперь о том, были ли вообще в советских ВВС летчики-штрафники. Приходилось видеть копию приказа Ставки Верховного главнокомандования от 4 августа 1942 г. о создании подобных частей. Правда, не полков, а эскадрилий. Однако никаких иных документальных подтверждений появления на фронте летчиков-штрафников не обнародовано. Не слыхали о нем и известные нам ветераны.

Скорее всего, приказ этот был подписан сгоряча и в жизнь воплощен не был. Вероятно, Сталину просто объяснили, что в случае чего предотвратить перелет к противнику проштрафившегося и, по логике вещей, обреченного почти на верную гибель летчика попросту невозможно. Означает ли это, что летчики не попадали в штрафники? Конечно, попадали. Но тогда им давали в руки винтовку и вместе с пехотой отправляли в атаку в составе обычных штрафбатов. Приходилось слышать и о таком: по приговору трибунала названных преступниками переводили в стрелки-радисты на штурмовики Ил-2. В отличие от кабины пилота, на этих машинах кабина стрелка, одним пулеметом защищавшего заднюю полусферу, не имела надежного бронирования. Поэтому потери среди этой категории были особенно велики…»[49]

Резонны рассуждения ветеранов. А вот доводы журналиста — автора статьи, откровенно говоря, выглядят шаткими. Он в основном ссылается на умение власти «секретить историю». Но штрафной полк — в самом деле не иголка, его в стоге сена не спрячешь. Но о существовании таких частей (или хотя бы одной части), кроме самого И.Е. Федорова, почему-то никто не знает»[50].

Очень «туманная» (если не сказать больше) история. Но в одном из номеров «Вопросов истории» появилась достаточно обстоятельная статья М. А. Емельянова-Лукьянчикова «Боевой путь летчика И. Е. Федорова», в которой личные воспоминания Федорова переплетаются с документами, подтверждающими или опровергающими его рассказ[51].

Итак

…«Иван Евграфович Федоров родился в 1914 г. в Харьковской губернии. В 1932 г. он был призван в Красную армию, где окончил Военную авиационную школу пилотов в Ворошиловграде и Высшие офицерские авиационные курсы в Липецке[52].

К 1941 г. майор Федоров — участник трех войн и кавалер двух орденов Красного Знамени — был по достоинству оценен С.А. Лавочкиным как летчик-испытатель и не был мобилизован с началом Великой Отечественной войны[53]. В июне 1942 г. Федоров «убежал» на фронт.

<…>

«Побег» состоялся после того, как ему для испытания поставили на самолет новую 20 миллиметровую пушку. Выстрелами из нее Федоров все щиты на полигоне разнес в щепки. Предстояла длительная доводка пушки, и Федоров понял, что просьба его об откомандировании на фронт не будет удовлетворена. Сделав замедленную «бочку» (которую тогда делали немногие), передал по радио: «Ждите по окончании войны, при условии, если уцелею; с приветом, Федоров», — и улетел»[54].

Вообще-то за такие кульбиты должны были сразу отдавать под суд, но Федорову, видимо, повезло…

«Сразу же после прибытия на аэродром Мигалово, в место дислокации 3-й Воздушной армии Калининского фронта, Федоров обратился к командарму М.М. Громову[55]. Тот был рад опытному пилоту, однако, чтобы развеять его сомнения — стоит ли ради Федорова претерпевать возможные неприятности за фактическое потворство «дезертиру», — Иван Евграфович вызвался отучить летать над советской территорией появившегося в этот момент в небе «Хенкель-111». Догнав немца, он запросил по радио:

«В каком виде прикажете фашистов на землю доставить горящими на обломках или с зонтиками?» Оказалось, с зонтиками. «Я, — вспоминает Федоров, — ударил по левому крылу — оно с мотором оторвалось, и с 2000 метров самолет посыпался к земле. Упал на границе аэродрома»[56].