Кинокритик Александр Федоров писал: «Лишенный привычной клоунской маски, Вячеслав Полунин, кажется, просто копирует манеру “мягковской” игры времен “Служебного романа”. По-видимому, почувствовав это, Рязанов даже голос Полунина заменил голосом Мягкова. Увы, Татьяна Друбич также не кажется мне лучшим режиссерским выбором. Буквально созданная для романтических элегий раннего кинематографа Соловьева, она, по-видимому, не слишком хорошо ощущает комедийный жанр. Ну, разве так падают в эксцентрических комедиях в фонтаны! Зато Татьяна Догилева – молодец! Сцены, где ее героиня “лепит” из лица персонажа Александра Ширвиндта “президентскую внешность”, по-настоящему смешны и сатиричны…

Видно, что Эльдар Рязанов, пройдя “критическую точку” печали в “Предсказании”, решил возвратиться в свой излюбленный жанр веселой городской сказки. Не могу сказать, что ему это удалось в полной мере. Бесспорно, Москва выглядит в фильме нарядной и праздничной, а Зло снова стало неуклюжим и побеждаемым. Но сделано все это как-то тяжеловато»[55].

Другие были еще резче: «…Полунин впервые являет свое «обнаженное» человеческое лицо. Сдвигая брови, щуря глаза, опуская уголки рта, Полунин словно тоскует по гриму и оттого становится подозрителен. Он не может без оглядки доверить зрителю свое лицо, и в ответ зритель не может до конца доверять Каблукову. Партнершей Полунина стала Татьяна Друбич, привлекшая Рязанова своей интеллигентностью и своеобразной странной томностью, которая, казалось, должна была прийтись кстати подслеповатому “синему чулку”, как и Каблуков, не вписывающемуся в современность. Но как бы Друбич ни напускала на себя смирение, у нее все равно лицо женщины, привыкшей к поклонению мужчин и к совсем другим ролям – и в жизни, и в кино.

Клоун Слава Полунин, первый и главный Асисяй России

…Все персонажи фильма соответствуют местам и функциям, которые им отведены, – кроме несчастных героев. Но это не то симпатичное аутсайдерство, которое хотел воспеть Рязанов и которое должно было объединить влюбленных, а просто неконтролируемая режиссером обескураженность исполнителей непривычной атмосферой. Нелепое предположение, что эти двое – из разных времен, из разных миров, из разных сказок (коль скоро авторы претендуют на создание доброй чистой сказки) – могли найти какие-то точки пересечения, не закрадывается ни на секунду»[56].

Рязанов давно привык не обращать внимания на критику. Зрителю фильм понравился, хотя и меньше, чем «Небеса обетованные» – ждали новой социальной драмы, а получили лирическую сказку. Он тоже снялся в фильме в роли директора книжного магазина, и готовился к работе в следующем тысячелетии. В 2000 году вышли на экран «Старые клячи».

На большой экран фильм «Старые клячи» вышел в 2000 году. Это была история о том, как тяжело приспосабливаться к современной России тем, кто жил в позднем СССР. Задумку Рязанова исполнили великолепные актеры и актрисы: Людмила Гурченко, Лия Ахеджакова, Светлана Крючкова, Ирина Купченко, Николай Фоменко, Валентин Гафт, Роман Карцев, Михаил Евдокимов, Мамука Кикалейшвили, Нина Тер-Осипян.

Сюжет, снова изруганный критиками, для зрителей был близким и понятным. Четыре главные героини уже далеко не молоды. После развала СССР у каждой судьба сложилась не лучшим образом. У одной из них, Любы, не так давно случилась трагедия – в Афганистане погиб единственный сын. Подруги поддерживают ее, но и сами влачат жалкое существование – одна из них торгует на рынке пирожками, другая – овощами, третья моет машины. Сама Люба продает газеты.

Пользуясь доверчивостью Любы, бизнесмен Василий Хоменко вместе со своими подельниками выцыганил у Любы документы на продажу квартиры. Взамен они обещают ей сто тысяч долларов и новую квартиру в центре столицы. В результате пожилая женщина оказывается без копейки денег в сторожке на кладбище. Добиться чего-либо законным путем нереально. И «старые клячи» решают наказать злодеев по-своему. Квартиру нужно вернуть любыми путями! А для этого нужно снова стать молодыми и сильными. Женщины вспомнят навыки прошлой жизни, а они ими немало пригодятся. «Старые клячи» не сдаются и из всех сложных ситуаций выходят победительницами.

В сюжете «Старых кляч» есть все российские стереотипы конца 1990-х – бандиты, рынок, черные риэлторы, казино, голодные солдаты, беспризорники. Залихватская комедия одновременно была грустным прощанием режиссера со своими излюбленными героями и мотивами последних лет («Небеса обетованные», «Предсказание», «Привет, дуралеи!»). Недаром сам Эльдар Рязанов появляется в заключительном эпизоде и печально машет им рукой… Фильм часто называли «ярким образцом попытки старшего поколения кинематографистов приспособиться к новым временам» (А. Федоров). Но зрители фильм полюбили. И неудивительно!

Кадр из фильма «Старые клячи»

«Рязанов снимает про то, что есть: кто не мечтает облить дерьмом машину “нового русского”. Господи, как мы на наших малолитражках мучаемся, лавируя между иномарками! Появляется здесь и обязательный символ “совка” – советская техника, вечно барахлящая, но непробиваемо надежная. Отец одной из героинь сконструировал для Сталина универсальную машину, которая позволила бы ему при случае сбежать из осажденной Москвы. Эта машина плавает, в том числе и под водой, а когда необходимо – катит по рельсам. В общем, символ этот при всей своей банальности в картине уместен: что у нас осталось крепкого, кроме уродливой архитектуры, громоздкой техники и коммунистической морали? Все, что созидалось на закате империи и после ее распада, все, от хрущоб до кумиров масс, осыпалось и рухнуло. А сталинские преемники и принципы работают до сих пор. Это была последняя стилистически цельная российская эпоха, и Рязанов говорит ей последнее прости с презрением, но и любованием. Что ни говорите, а столь презираемый прорабами перестройки советский человек в экстремальных ситуациях зачастую вел себя лучше любого “быка”. Он, конечно, мерзок временами, этот “совок”, и кругозор его узок, и по части терпимости к чужому мнению он не ахти… Но Рязанов ведь снимает про лучшее, что было в этом человеке, почему он и делает героями своей картины именно женщин.

…Рязанов и его героини еще раз доказали своей стране, что никакие они не “старые клячи” – скорее они гнедые из старого романса, те самые, что были рысаками и многих нынешних фаворитов еще обставят на последнем круге»[57].