– Может, все-таки сдашься?

Это наверняка принесло бы ему облегчение. Не чувствовать себя виноватым за синяки и рассеченную бровь, за мою возможную смерть, снящуюся ему по ночам.

– Помнишь прошлый год? Это я попросила научить меня магии. Чтобы я могла защититься. Чтобы больше не чувствовать себя слабой. Это… – удар задел плечо по касательной, но все равно перебил дыхание. Заставил замолчать. Ненадолго. – Это то же самое. И я не сдамся.

Надоело все время нуждаться в чьей-то помощи. Надоело бояться и чувствовать собственное бессилие. И тем более надоело позволять другим решать за меня: поступать в ГООУ или другой вуз, жить спокойной человеческой жизнью или узнавать, что мир совсем не такой, каким кажется, попасть в «Хантерс», наконец, или нет…

Хватит. Это моя жизнь. И решать в ней буду я. Синяки и ссадины – недостаточно высокая плата, чтобы я отступила. В конце концов, я почти сдала телепортацию – а там каждое домашнее задание было гораздо больнее.

К тому же выяснилось, что кулаки очень помогают спустить пар.

За ощущение, что меня загнали в угол. За скопившиеся страх и раздражение. За то, что вокруг, кажется, одни враги.

Подсечка, и меня бросили на землю. Я увернулась от кроссовки, зачерпнула смешавшейся с иголками пыли, швырнула ему в лицо. Слабаки вроде меня по-честному не играют: что вокруг есть, надо использовать. Макс сам меня научил.

За Сереша с его экспериментами. Каких-то десять минут в темноте, но мне хватило. До сих пор в голову закрадывалась мысль: а вдруг чудесное исцеление – не навсегда? Вдруг моргну, и мир опять исчезнет? Проснусь после очередного сна про слепоту, а он окажется не просто кошмаром? Лабораторные мыши редко доживают до счастливой старости.

От кулака в лицо я ушла в бок – но оказалось, что Макс оттеснил меня к самому краю крутого берега. Шаг – и слетишь на десять метров вниз, пересчитывая по пути выпирающие корешки. В отчаянии я замахнулась…

За случайно увиденного в студгородке Диза, улыбавшегося кому-то другому. Другой. Похоже, он последовал моему совету. Только мне от этого легче не стало.

Пропущенный удар в живот заставил меня сложиться пополам и упасть на колени, жадно хватая ртом воздух. Передышки мне не дали: пока я пыталась избавиться от мелькавших перед глазами мушек, Макс схватил меня за стянутые на затылке волосы и рывком поднял. Носки кроссовок беспомощно заскребли по густой хвое: вот она, разница в росте. И не дотянуться до него в таком положении – даже для банальной подножки не хватало опоры.

Зато была магия. Вполне себе великий уравнитель на самом деле, что бы ни говорил Диз. Где нет возможности ударить ногой, хватит порыва силы.

В озеро мы рухнули вдвоем. Подняли тучу брызг на мелководье и остались лежать: сил двигаться не было. Рядом показался обтянутый кожей череп – русалка вынырнула и с интересом посмотрела на нас. Нет уж, мы не твоя добыча. Спугнув ее загоревшимися на кончиках пальцев огоньками, я села: обкатанные водой камушки под спиной отзывались ноющей болью в побитом теле.

– Ты в порядке?

Неизменный вопрос после каждой тренировки. Но сейчас в нем было еще больше тревоги: заметил мое настроение.

– Нет. Но буду, если пообещаешь одну вещь.

Макс уселся рядом. Мокрая одежда, волосы, вода с которых стекала за шиворот… Веселый у нас видок. Я криво улыбнулась.

– Мы оба прекрасно знаем, что Рэмбо из меня никогда не получится. Черт, да из меня даже Эллисон Арджент[10] не выйдет, хотя параллели напрашиваются! Да я не найду ни одного противника моей комплекции! И мы оба знаем, что ты просто ждешь, пока я вывешу белый флаг, и никогда, даже если я соглашусь на тир, не напишешь Охотникам, что я готова и меня можно брать к себе. Потому что считаешь, что обо мне заботишься. Не делай этого.

Упрямое выражение на его лице наверняка было отражением моего собственного.

– Ты спрашивала о шраме у меня под ребрами, помнишь? – О нем и о многих других. Для гени (мага, в который раз поправила я себя) у Макса их было поразительное количество. Тем более для живущего всего девятнадцать лет и в двадцать первом веке с его чудесами медицины, магической и обычной. – Мне было восемь. Меня взяли в первый раз на дело. Посмотреть на место ритуала, ничего опасного… До тех пор, пока меня не проткнули мечом.

Меня передернуло.

– Окей. Ты понимаешь, что только что убил любое мало-мальски логическое обоснование для этих твоих «курсов самообороны»? От меча они не спасут.

– Ты не представляешь, во что ввязываешься.

Я подтянула ноги и обхватила колени.

– Я знаю, что со мной поступили несправедливо, используя вслепую. С тобой поступили еще хуже, и мне жаль. Я не представляю, как тебе помочь и возможно ли это, но дай мне шанс исправить то, что сделали со мной.

«А ты сумеешь?» – читалось в его взгляде.

По крайней мере попробую.

– Я не смогу тебя всегда защищать.

– Это последнее, о чем я бы тебя попросила.

Мне это не нужно. Охотник кивнул, сдаваясь.

– Слово, – напомнила я.

– Клянусь своим именем и жизнью.

Вот и отлично. Осталась одна маленькая деталь.

– И расскажи мне об убийстве Мора.

Со стоном Макс откинулся обратно на камни. Вода всколыхнулась, радостно заливая кроссовки. Я переставила ноги туда, где было суше. Пора выбираться из озера, так и замерзнуть недолго.

– Все из-за него, верно? Ты пошла на все это ради него!

Не нужно быть гением, чтобы понять, о ком речь.

– Диз тут совершенно ни при чем, – сухо проинформировала я.

– Как же! Зачем тебе «Хантерс»? Хочешь доказать им, что Диз невиновен? Смирись, Наташа, здесь нет сомнений. Если бы имелись улики, Абигору уже сообщили бы о его казни.

– Он не мог его убить.

– Наташа…

– Нет, послушай! Он не мог его убить. Почему все считают, что это Диз?

– А кто еще?

– Кто угодно! У Мора наверняка были сотни врагов! Даже я была рада услышать о его смерти!

Я нервно ходила из угла в угол. Стол – шкаф – кровать – стол. Стол – шкаф – кровать – стол. Стол – шкаф…

– Диз не мог его убить. Это невозможно!

– Еще скажи, что он вообще не убийца.

Убийца. Этого я отрицать не могла. Пальцы машинально потянулись к горлу – не распоротому, еще целому. Тогда, в Аду…

«Ты его убил?»

«Ты не оставила мне выбора».

Я отдернула руку от шеи.

– Можно подумать, ты никого не убивал!