Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Барби!
Она снова шикнула и сунулась в вытащенную бумажную коробку.
– Нашла! – выдохнула Барби, выуживая на свет пистолет, а вместе с ним пару своих свитеров, болоньевые штаны и шкатулку с украшениями. Все это она запихнула в свой (мой!) рюкзак и, облегченно улыбнувшись, выпрямилась.
– Барби! – Я подскочила, и лишь тогда она посмотрела мне в глаза. Взгляд у нее был темным, диким и в то же время убийственно спокойным. – Надо сейчас же пойти к Роузу и все ему рассказать! Что вы в порядке, что вы…
– Ты со мной или как?
– Что?
Барби шагнула ко мне навстречу, отрезая путь к выходу, и накрыла здоровой рукой мое плечо. Вдруг она наклонила голову и прижалась лбом к моему лбу, обжигая дыханием губы:
– Грейс ждет меня у ворот. Надо уходить, ты слышишь? Все это… Все это неправильно! Они – это мы, понятно? Только раньше. Они медленнее нас, в этом все дело. Джем, – ее грязные пальцы скользнули по моей скуле, – так ты идешь со мной?
– Роуз… Надо ведь сказать Крису, – пробормотала я, на что Барби отрицательно замотала головой. – А Флейта? Тото? Франки? Остальные?.. Мы не можем ведь бросить их всех! Что происходит, Барби? Умоляю, расскажи сейчас! Я не понимаю.
В голове смешались все мысли, а во взгляде Барби – все чувства. Она опустила руку с моей щеки, тяжело вздыхая.
– Тот охотник шел за нами от самого лагеря, – прошептала она губами, обветренными от холода. – Напал исподтишка, помнишь? Он отделил меня и Грейса от вас с Крисом, а еще сделал вот это, – она обвела взглядом свою перевязанную руку. – Сделала. Это девчонка, Джем. Мелкая девчонка! Ты когда-нибудь видела, чтобы тринадцатилетки вытворяли подобное?!
– Тринадцатилетки?..
– Ребенок, Джем! Она… показала мне. Она умеет не только это. И она не одна. Я видела в ней себя. Ты когда-нибудь стояла напротив собственного отражения и при этом могла его коснуться? Пальцами к коже, к лицу… А я могла. Джем, это чудовищно.
На языке стоял свинцовый привкус железа. Я попыталась разобраться в услышанном, но напрашивался лишь один вывод: Барби лишилась рассудка.
– Барби, – я постаралась придать своему голосу мед, обнимая ее за плечи. – Давай пойдем к Крису, и ты расскажешь ему это лично? Уверена, вместе мы что-нибудь придумаем…
– Ты ведь все это время считала, что я тебя ненавижу, так? Знаю, у меня проблема с выражением чувств. Вечно боюсь показаться глупой. Наверное, поэтому у меня никогда и не было серьезных отношений.
Я опешила – хотя, казалось бы, куда уж больше? – и потупилась. Барби перехватила мои руки одной своей и крепко сжала.
– Я не…
– Отсюда надо убираться. Либо сейчас, либо уже никогда. Ты идешь со мной, Джейми Рейс?
– Я не могу!
Барби ожидала такой ответ: ее брови чуть приподнялись, но лицо не выдало ни капли удивления.
– У каждой розы есть свои шипы, и у этой розы они отравлены, – прошептала она и, буркнув что-то еще о моей дурости и том, как ей жаль бросать меня здесь, вдруг припала к моим губам своими. Поцелуй вышел смазанным, грубым и терпким, почти болезненным. Она страстно поцеловала меня и, не говоря больше ни слова, схватила поудобнее свой рюкзак и выскочила из палатки.
Я осталась стоять в оцепенении, не понимая, что застало меня врасплох больше: появление Барби – живой и невредимой, – ее «страшилка» или наше прощание. Я прижала пальцы к губам, пылающим и испачканным в саже в подтверждение того, что все случилось взаправду. Все это время я считала, что Барби влюблена в Криса и презирает меня за то же самое, а она… поцеловала меня. Как можно быть такой слепой? И как можно думать об этом сейчас, когда есть кое-что гораздо важнее?!
Я схватила куртку Флейты с кровати, чтобы не тратить время на поиски своей, и бросилась вдогонку.
Искать Криса в темноте парка оказалось тщетно: я не помнила, в какой из палаток он жил раньше или куда мог перебраться. Фургон Мэл уже был закрыт. Свет приветливо мерцал лишь в створчатых окнах лаборатории. Он горел там каждую секунду каждого дня, и очертя голову я кинулась на призывное свечение, как изголодавшийся по теплу мотылек.
– Франки!
Франки разбил одну из своих драгоценных колб, едва не навернувшись на стуле, когда я ураганом влетела внутрь, снося все на своем пути. Едва он успел возмутиться или поприветствовать меня, как я, запыхавшаяся от бега, схватила его за грудки и потрясла.
– Барби! Барби здесь!
– Кто? – Ответ на элементарные вещи всегда занимал у него чуть больше времени, чем у других людей, но сейчас времени не было вовсе. Я снова тряхнула его, и взгляд Франки наконец сфокусировался. – Барби? А, да, я знаю. Она недавно заходила.
Я отпустила его и осела.
– Заходила? Сюда?
– Ну да, – Франки недовольно взглянул на осколки у себя в ногах и принялся сметать их в горстку носком ботинок. – Спрашивала, нельзя ли одолжить у меня несколько реактивов, и долго ругалась, когда я отказал. А еще стащила у меня пакетик ванильных сухарей. Ну что за манеры?!
– Франки, – я потерла пальцами переносицу, наблюдая за тем, как он причесывает распростертой пятерней лохматые волосы, – ты вообще заметил, что меня не было в лагере?
– Конечно, – серьезно ответил он, кивая на желтый стикер с рожицей, так и приклеенный на объектив его камеры.
Улыбнувшись тому, что, похоже, рецидивов тотального одиночества у Франки больше не случалось, я отвернулась.
– А ты в курсе, что в нашем походе Барби и Грейс пропали? Мы с Крисом вернулись сегодня без них.
– Пра-авда? – В голосе Франки прозвучало неподдельное изумление. – А как же она тогда ко мне заходила?.. Хм, а я ведь подумал, уж больно она грязная для своего вечного чистоплюйства!
– У нее какие-то проблемы, Франки, – сказала я. – Она не в себе. Повредилась умом, похоже. Надо найти ее, пока не поздно, но сначала нам нужно разбудить Криса. Слышишь меня? Это срочно!
– Нет-нет-нет, – замахал руками Франки, и, не успела я раскричаться на него, как он протараторил: – Есть кое-что более срочное. Я как раз собирался тебя будить. Знал, что ты оценишь.
– Франки, не сейчас! Барби…
– Помолчи! – Он подорвался из-за стола с таким гневным и сосредоточенным выражением на лице, что я не решилась возразить вновь. – Пока вас не было, я вплотную взялся за изучение крови, которую забрал на пробу у Спящих. Я сравнивал ее с нашей, не понимал, что к чему, пока вы не привели с собой ее…
– Кого «ее»?
– Ну, эту девчонку. Ребенка. Я слышал, вы спасли ее в пожаре. – Я хотела поправить его, пояснив, что мы спасли мальчика, Мэтта, а не «девчонку», но он бурно продолжил: – И меня осенило: они лучше нас!
– Франки, – вскипела я. – У нас нет времени! Что ты несешь?