Большинство из нас настолько привыкли к местам, в которых они живут, что больше не принимают во внимание детали пространства или его влияние на их жизнь. Однако, когда я прошу их описать мне идеальную среду, которая вызывает радостные воспоминания, ощущение прекрасного -их идеальное место — они почти всегда знают, что сказать. Какой там вид из окна? Какой цвет у стен и мебели? Есть ли там предметы или место, которое позволяет отвлечься от хаоса вокруг и погрузиться в спокойствие и тишину? Большинство людей четко представляют свое исцеляющее пространство. Сразу видно, когда человек догадался, какая среда будет лечить его: взгляд проясняется, дыхание учащается, тело расслабляется. Признаки запуска процесса исцеления сразу видны в осанке и поведении. Мой опыт в неврологии показывает, что гиппокамп пациента сравнивает сенсорные сигналы от того места, где находится пациент, с эмоциональными реакциями, которые создают расслабляющее и радостное состояние. Больной реагирует так, как будто он оказался в объятиях матери или нашел дом. В этот момент я понимаю, что он связал свою внешнюю среду с внутренними сферами своей личности — социальной, эмоциональной, ментальной и духовной — в полной мере. Если он сможет зафиксировать это состояние и постоянно возвращаться к нему, то легко запустит 80 % исцеляющих способностей, которые обычное медицинское обслуживание оставляет без внимания.

Спальня

Когда Сьюзен вышла из операционной, она знала, как решить свою проблему. У нее было понимание, что она сможет использовать нашу спальню в качестве святилища, чтобы оправиться от химиотерапии и хирургии, а также иметь место, где наш внук мог бы находиться с ней даже в самые трудные моменты. Она никогда не считала нашу спальню удобной для сна — комната была слишком захламлена и чересчур открыта для внешнего мира из-за большой французской двери и палладианского окна на одной из стен. Оформление стен было темным в некоторых местах и ярким в других, эти цвета не успокаивали, не создавали ощущения безопасности, атмосферы для отдыха и общения с ребенком. Таким образом, из всех элементов, окружавших ее, Сьюзен считала наиболее значимым местом именно спальню в тот момент, когда она снова столкнулась с раком и необходимостью лечения.

Спальня, которую она обустроила для себя, была простым, приятным местом с естественным освещением, льющимся в комнату, будто мягкое, небесное сияние. Новая и более удобная кровать была поставлена напротив наших слишком открытых, по ее мнению, французских дверей. Это позволило свету проникать в комнату будто бы сверху. Белые непрозрачные шторы закрыли окна от потолка до пола. Стены покрасили в светлый сине-серый цвет и оставили пустыми, украсив лишь одной абстрактной картиной, сливающейся с общим фоном. На ней было изображено что-то похожее на ангелов, излучающих свет, если смотреть издалека. Картина была написана ее хорошим другом, что придавало ей особый личный смысл. Под потолком висел маленький складной бумажный журавль — ее любимый японский символ исцеления: он был сделан вручную одноклассниками наших детей в школе, где она была председателем правления после первой перенесенной онкологии.

Гардеробная была расширена, чтобы вместить в себя все вещи, беспорядочно разбросанные по комнате. Посередине нашлось место для мягкого серо-белого стула. Каждый предмет одежды: ботинок, платье или носок — теперь нашли свое место. То, чему не хватило места, Сьюзен раздала.

Когда трансформация была завершена, я подумал, что комната выглядела так, будто она уже была частью чего-то небесного, светлого, простого, незагроможденного, умиротворяющего — частью грядущих перемен к лучшему. «На всякий случай, если я не попаду на небеса, когда умру, — однажды пошутила она. — Я хочу почувствовать частичку неба на земле сейчас».

В углу Сьюзен устроила небольшую игровую зону для малыша и поставила несколько стульев, где гости могли бы сидеть, когда наш внук был в комнате. Она начала проходить еженедельный курс химиотерапии, а затем еще операцию и другое лечение, при этом она проводила много времени в этой комнате, часто чувствуя себя смертельно больной, но с возможностью исцелять себя, спать, читать, слушать музыку, представлять себя в лучшем месте и быть с ребенком в безопасном для них обоих месте. «Просто находясь здесь, я уже чувствую себя ближе к Богу, — сказала она. — Рядом с тем, кого я больше всего люблю». Она создала собственное исцеляющее пространство.

Но самое нелегкое время для Сьюзен, как и для большинства людей, настало, когда надо было выстроить следующую сферу исцеления — изменить поведение и образ своей жизни.

Семьдесят процентов хронических заболеваний можно предотвратить или вылечить с помощью здорового образа жизни — не курить, употреблять минимум алкоголя, придерживаться правильной диеты, заниматься упражнениями и минимизировать стресс. Но какая диета лучше всего? Рацион с низким содержанием жиров и углеводов? Палеолитическая или средиземноморская? Диета Орниша или Аткинса? С небольшим количеством алкоголя или вообще без него? Нам говорили многие годы, что мы не должны есть яйца или сливочное масло, но теперь это стало полезно. Кофе был вреден, сейчас его можно пить. Еда с низким содержанием жира была полезна, теперь она вызывает волну ожирения. Физические упражнения — это хорошо, но они повышают риск травм. Стресс — это плохо, но, с другой стороны, он повышает устойчивость организма. Сколько противоречивых утверждений! Все это так запутанно! Хотя и существуют общепринятые нормы вредных привычек, но наука не может дать точные ответы, что хорошо конкретно для каждого из нас. Менее 5 % из нас полностью придерживаются здорового образа жизни. И что не менее важно, знать, что для нас полезно, — вовсе не значит придерживаться этих правил. А насилие над собой в этом случае принесет лишь вред.

Как же запустить те 80 % наших целительных способностей с помощью образа жизни? Пациентка по имени Мария научила меня, сама узнав этот секрет. Секрет здорового образа жизни — это не сила воли, это что-то другое.

Мария

«Я думаю, вам нужно начать принимать инсулин, — сказал я Марии в первую же минуту нашего разговора. — Лекарства, которые мы используем сейчас, не контролируют ваш уровень диабета».

Реакция была неожиданной: «Нет, — категорично сказала она, — я не могу этого сделать».

В ее словах чувствовался огонь, которого я раньше не замечал. Мария всегда была приятным и сговорчивым пациентом, она соглашалась на все мои рекомендации и придерживалась их.

«Мой отец начал принимать инсулин, а потом потерял обе ноги! Его состояние стало резко ухудшаться, и он умер. Я не могу сделать это! Я не буду! Извините, доктор», — она заплакала.

«Но Мария, — я пробовал воззвать к ее здравому смыслу, хотя было ясно, что в этот момент она не могла рассуждать логически, — именно диабет вызвал ампутацию ног вашего отца, а не инсулин».

Это ее не убедило. «Прошу прощения, доктор. Вы — хороший специалист. Разве нет другого способа, кроме инсулина? Я сделаю все. Может, мне стоит сесть на особую диету? Могу отказаться от сахара, — умоляла она. — Я могу похудеть».