— Когда прекратится эта мука? — умоляюще произнесла она, глядя ему прямо в глаза. Ее лицо было перекошено от боли. — Если бы не девчонки, я бы последовала за ним в ту же минуту. — Она схватила его за рукав и повторила: — В ту же минуту!

У него вдруг закружилась голова. Он пошатнулся, в колене что-то скрипнуло. Он слишком пьян, чтобы общаться с женщиной, у которой такое горе. Вечеринка подняла настроение и оживила его, но все же он не смог проигнорировать Илейн, сидящую в одиночестве.

— Приходите ко мне, — сказал он, но не очень убедительно. — Поговорим, может, станет легче.

— Мы и сейчас говорим, — ответила она, холодно глядя на него.

— Налить еще? — графин наклонился к бокалу Давида. Он обернулся и увидел стоящую рядом Шейлу.

— Да, Шейла, пожалуйста, — кивнул Давид. В данный момент, находясь в благодушном рождественском настроении, он любил всех вокруг, даже ее, к тому же она поняла, что его нужно спасать от убитой горем Илейн.

— Давид, там есть один человек, с которым ты обязательно должен познакомиться, — Давид встал, и Шейла взяла его под руку.

— Прошу прощения, — обратился он к Илейн и позволил себя увести. Они прошли в другое крыло дома, где проходила совсем другая вечеринка. Громкая музыка, приглушенный свет и легко различимый запах конопли. Молодежь, судя по всему, прекрасно проводила время. Шейла потащила его в небольшой коридорчик, где висели пальто и куртки.

— Посиди немного. — Она толкнула его на стул, заваленный одеждой. Достала из сумочки маленький пузырек. Давид с удивлением наблюдал, как она аккуратно насыпала немного порошка на тыльную сторону ладони и втянула его одной ноздрей через небольшую серебристую трубочку. Потом протянула пузырек Давиду. Он отрицательно покачал головой.

— Ты ханжа. Не смотри на меня с таким ужасом! — смеясь, воскликнула Шейла. — Это останется между нами, тебя никто не увидит. Эй, это же Рождество, и мы не на работе!

Давид снова покачал головой, но улыбнулся. Кто бы мог подумать? Строгая старшая медсестра, нюхающая кокаин в чьем-то гардеробе. Да уж, если кому и нужно оторваться по полной программе, так это ей.

— Ну, и где тот человек, с которым ты хотела меня познакомить? — спросил он.

— Стоит перед тобой.

— Я тебя уже знаю.

— Нет, не знаешь.

— А, ну ладно, — засмеялся Давид. — Вижу, в тебе много такого, чего я понять не в силах.

Она снова повторила процедуру, вдохнув кокаин теперь другой ноздрей, заморгала и потерла переносицу. И правда, он совсем не знал ее и теперь увидел с другой стороны. Сейчас в ней не было ничего от строгой деловитой старшей медсестры, внушавшей уважение и страх как коллегам, так и пациентам. Глядя на нее, было трудно представить, что она постоянно пыталась запугивать его. Она казалась кроткой, как ягненок. Под воздействием наркотика Шейла выглядела молодой и трогательной, как подросток. Большие голубые глаза были чистыми, как у ангела, а рыжие локоны огненным ореолом окружали лицо. На ней было мини-платье изумрудного цвета, а гладкие мускулистые ноги обтягивали тоненькие колготки. Он заметил множество конопушек на бедрах, проглядывавших через прозрачный нейлон. Вдруг Давиду стало неуютно, и он встал.

Когда Шейла заметила, что он собирается уйти, она шагнула ему навстречу, прижав к вешалке.

— Разве мы не можем быть друзьями? — спросила она, протянула руку и убрала волосы с его лба. Ее прикосновение было слишком интимным, и ему вдруг сильно захотелось выбраться из душного гардероба, но тогда бы он показался возбужденным и беспомощным, что было бы ей на руку.

— Конечно, — ответил он. — Означает ли это, что ты прекратишь насмехаться надо мной при каждом удобном случае?

Женщина провела кончиками пальцев по его губам:

— Да брось ты, не относись к себе так чертовски серьезно. Неужели ты не понимаешь, что я пытаюсь тебе помочь? Ты такой брезгливый, привередливый и… — она опустила руку и вцепилась в его галстук, пока подбирала подходящее слово, — утонченно-чувствительный. Ты слишком педантичный и скромный для этого города. Хотя я, конечно, понимаю почему. — Она засмеялась и потянула его на себя, держа за галстук. — Дорогуша, я раскусила твою игру в первый же момент.

Невзирая на благодушное настроение и количество выпитого, он почувствовал, что цепенеет, будто только что получил удар в живот. Он смотрел на нее и видел совсем другую Шейлу, ту, которую боялся и ненавидел. Давид сжал челюсти и почувствовал, что его накрывает острое желание швырнуть ее на эти куртки и пальто, задрать платье, сорвать колготки, вонзиться в нее и, выдавив всю ее злобную заносчивость и надменность, заставить молить о пощаде. Чувство было таким внезапным и необъяснимым, что его бросило в жар от возбуждения. Он стоял в замешательстве и не знал, то ли ему действительно сделать с ней то, что хотелось (он подозревал, что она позволит ему сделать это), то ли немедленно убираться отсюда. Он глубоко вздохнул, оторвал ее руку от галстука и двинулся в сторону двери, но Шейла загородила ему дорогу. Роскошная соблазнительница, она была намерена получить то, чего хотела, Бог знает зачем и по какой причине. Она же должна была понимать, что он ее не хочет (или… все же хочет?), так зачем же пытаться, нарываясь на отказ, когда так много других мужчин, которые только о ней и мечтают. Другие мужчины были готовы ради нее на все…

Давид повернулся и пристально посмотрел ей в глаза, пытаясь разгадать, что таится в их прекрасной загадочной голубизне. Она сказала, что хочет быть его другом, хотя он понимал, что она ждала большего. Тогда почему она думает, что сможет добиться этого, буквально разрывая его на куски? Шейла смотрела на него, как бы принимая безмолвный вызов, но совсем неправильно его истолковала.

— Хорошо, покажи мне… — хрипло произнесла она. Дыхание ее участилось, губы приоткрылись. — Покажи, каким неистовым ты можешь быть. Попробуй совладать со мной. Мой бойфренд уехал. Поехали ко мне. Только один разок.

Он почувствовал свое преимущество и, почти сожалея об этом, воспользовался им.

— Это не сработает, — он улыбнулся и, притворно извиняясь, пожал плечами. — Сексуально ты меня не привлекаешь.

Шейла с минуту молча смотрела на него, ошарашенная услышанным.

— Потому что ты чертов гомик, — прошипела она и вышла. Давид стоял, вдыхая запах духов и влажной шерсти. Черт! Зачем он так сказал? Месть не принесла удовольствия. Он был таким же жестоким, как она. Спустя мгновение, когда он собрался уходить, послышался тихий стук в дверь. За дверью стоял Хогг, который тут же попытался заглянуть через плечо Давида.

— Извините, я искал Шейлу, — произнес Хогг с отсутствующим видом, в этот момент он никак не походил на маленького диктатора больницы. — Я думал, может, она тут с вами.

— Была. Но не беспокойтесь, мне она не нужна, — ответил Давид наплевательским тоном. — Однако учтите, Эндрю, у нее очень плохое настроение. Так что я бы на вашем месте не связывался. — Он вышел, а Хогг в оцепенении уставился себе под ноги.