– Успокойся, де Клер. То, что сделано, уже не поправишь.

Реймонд растерянно заморгал, как будто увидел ее впервые, и ссутулился. У него вырвался глубокий вздох, унесший с собой остатки гнева. Он посмотрел на руку, все еще лежавшую у него на груди, и почувствовал, как исходящее из нее тепло помогает избавиться от терзавших душу демонов. Поразительно! Реймонд поднял глаза и увидел, что Фиона улыбается. От восторга ему стало трудно дышать.

– Я давно обещал отвезти Коннала к тебе, – невольно признался он, накрывая ее руку ладонью.

– Ах вот в чем дело! А когда ты этого не сделал, оказалось, что ты ему наврал.

– Я бы выполнил свое обещание, только позже, – оправдывался де Клер.

– Когда? – Чародейка наклонила голову, всматриваясь в его лицо. – Когда ты поверил бы в то, что я та, кем являюсь на самом деле?

Ее рука выскользнула из-под его ладони, и вместе с ней ушло ощущение тепла и покоя. Реймонду стало так тошно, что он едва не схватил руку Фионы, чтобы она снова прижалась к его груди, а потом… словом, воображение опять сыграло с ним опасную шутку.

– Так когда бы ты позволил нам свидеться? В день казни, когда меня будут четвертовать? Или ты предпочтешь меня сжечь?

– Я не стану делать ничего подобного!

Чародейка посмотрела на него с надменным недоверием.

– Ну, теперь я могу говорить? – воскликнул Коннал. Оба повернулись к мальчику, и Фиона, укоризненно покачав головой, все же улыбнулась и распахнула объятия:

– Иди сюда, негодник!

Коннал доверчиво кинулся к ней, и Фиона так зажмурилась от счастья, что у Реймонда стало тесно в груди. Чародейка баюкала мальчика, словно мать, и гладила его по голове. Эта беззаветная любовь не могла оставить де Клера равнодушным и даже немного удивила: кто бы мог подумать, что эта ехидная особа способна на такую привязанность? Наконец парочка разомкнула объятия. Фиона шепнула что-то Конналу напоследок, так что он покраснел и смутился, а чародейка глянула через плечо на Реймонда и обнаружила, что за ними следят.

В ее светлых глазах промелькнули досада и недоверие, как будто она ожидала, что Реймонд станет издеваться над ее привязанностью к Конналу. Да и сам мальчик почувствовал себя крайне неловко. Реймонд стоял неподвижно, переводя взгляд с одного на другого. Наконец Коннал не выдержал и шагнул вперед, как будто надеялся защитить Фиону от незаслуженных нападок.

– Лорд Антрим, я вовсе не собирался устраивать побег. Я вывел лошадей на разминку. Они слишком застоялись, и я не старался их особенно сдерживать. Вот почему этот жеребец отбился от остальных.

Реймонд стоически молчал, и Коннал закончил свою историю:

– Очевидно, я зазевался и спохватился слишком поздно. Мы уже были на краю обрыва.

– Вы оба едва не свернули шею.

– Знаю. Но конь оказался умнее, – честно признался Коннал. – Он остановился, а я перелетел через голову.

– Ты чудом остался жив.

– Да, милорд. – Коннал коротко поклонился и гордо поднял голову. – Я готов принять от вас любое наказание.

Фиона не спускала с мальчика взгляда, полного удивления и гордости. На ее глазах Коннал превращался в мужчину.

– Я еще подумаю об этом.

– Ты тоже кое в чем виноват! – заявила чародейка де Клеру.

– Надеюсь, ты просветишь меня насчет степени моей вины? – холодно процедил Реймонд.

– Ты обещал ему встречу со мной, но из-за своей личной ненависти не сдержал обещание!

– Это не так. – Он испытывал к Фионе что угодно, только не ненависть!

– Но тогда в чем же причина?

– Я не обязан отчитываться перед тобой, ведьма!

Фиона скрестила руки на груди и отвернулась, постукивая башмачком по камню.

Конналу достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что происходит.

– На вашем месте я бы не стал ее злить, милорд, – заметил он, осторожно отходя в сторону.

– С какой стати? Что она может сделать? – Де Клер смерил чародейку презрительным взглядом. – Превратит меня в птицу? Или в дерево?

– Лучше всего в безмозглый булыжник, – ответила Фиона. – Это больше всего тебе подходит.

Реймонд постарался изобразить надменную улыбку, но она почему-то получилась кривая.

Только теперь Коннал обратил внимание на то, какими взглядами обменивается эта пара взрослых. Он моментально уловил сходство с тем, как смотрят друг на друга его родители, когда ссорятся. Однако Реймонд разгневался не на шутку, и хотя его негодование вызвала не сама Фиона, а присущий ей дар, следовало вмешаться, пока не поздно. Коннал считал своей обязанностью защищать Фиону от кого бы то ни было – пусть даже от самого лорда Антрима, – поскольку они были родственниками.

Мальчик демонстративно принялся ощупывать ссадину на лбу, и Фиона не выдержала и кинулась осматривать рану.

– Боевой шрам! – ехидно пробормотала она. – Дай-ка я помогу тебе навести прежнюю красоту!

– Значит, я стану еще красивее! – довольно улыбнулся Коннал.

Чародейка прищелкнула языком и пообещала:

– Вот увидишь, скоро все женщины будут лезть из кожи вон, чтобы обратить на себя твое внимание!

И она за руку повела его к тому месту, где оставила сумку. Усадила мальчишку на землю и дала напиться, пока искала нужные вещи. Промывая его ссадину влажной тряпкой, она действовала с такой любовью и осторожностью, что Реймонду стало завидно. Он подошел поближе, и Фиона не оборачиваясь предложила ему воды.

Де Клер напился и осторожно, стараясь не привлекать к себе внимание, опустил мех на землю. Каждое движение Фионы порождало в нем новую вспышку страсти. В конце концов он не выдержал и спросил:

– Придется наложить швы?

– Нет. Но голова еще будет болеть несколько дней.

– Она уже болит. – Коннал поднес руку к ране, но Фиона сердито оттолкнула ее.

– Ты что, совсем не соображаешь? Кто же лезет в рану такими грязными руками?

– Виноват, миледи.

Она снисходительно улыбнулась, легонько чмокнула Коннала в макушку и обвязала его голову чистой тряпицей. Снова на свет показался памятный Реймонду пузырек. Чародейка развела несколько капель из пузырька в воде и протянула чашку Конналу. Почувствовав, как напрягся де Клер, она обернулась и твердо ответила на его взгляд. «Я люблю этого мальчика!» – говорили ее глаза. Реймонд понурился и предпочел промолчать. В конце концов Фиона все равно сделает по-своему. К тому же Элдон и Берг шли на поправку. Пожалуй, она действительно искусная целительница. В противном случае ей не миновать костра, и Фиона отлично это знает. Следя за ее действиями, де Клер совсем позабыл о времени. Солнце уже садилось, и с каждой минутой надвигались мрак и холод.