– Думаю, таких людей не бывает. Когда ты вступаешь вотношения с человеком, то и сама не замечаешь, как наступает тот момент, когдаты понимаешь, что у него уже взять нечего.

– Не согласен. Просто тебе еще не встретился мужчина,который очень много всего знает и многое умеет. У такого ты не сможешь отнятьвсе, давая ему взамен кусочек себя. Тебе захочется отдать ему себя полностью,ничего не требуя от него взамен.

– Это не про меня. Это про других женщин, но не променя, – отрицательно покачала я головой. – Я слишком бережно себятрачу. Я не могу отдать взамен всю себя, я могу отдать только часть, потому чтоне хочу быть обворованной и обманутой. – Я замолчала и устало посмотрелана Игната: – К чему я все это говорю?

– К тому, что я самый ничтожный мужчина в твоей жизни.

– Верно. Правило о том, что каждый последующий мужчинадолжен быть намного лучше предыдущего, не сработало и на этот раз. С каждымразом мужчины встречаются все хуже и хуже. Видимо, это правило срабатываеттолько в юности. Все самые лучшие мужчины остались далеко позади. А ведь у тебяпоучиться-то нечему.

– А ты еще со мной не была и ничего про меня не знаешь. Неделай поспешных выводов.

– И все же я уже многое про тебя знаю. Хотя бы то, что утебя есть сын. Ты великосветский альфонс. У тебя есть домик с бассейном вВеликобритании, а еще ты экономишь на презервативах.

Как только я произнесла последнюю фразу, мы оба несдержались и рассмеялись. Первой прекратила смеяться я и сказала с грустью:

– Над такими вещами смеяться нельзя. Как бы потом непришлось плакать.

– Плакать не придется. Я тебе обещаю. Так как насчетСочи? – Голос Игната звучал как-то мягко и даже радостно. Падаем на дно?

– Ты думаешь, это единственный правильный выход?

– Я в этом просто уверен.

Чуть позже мы вытряхнули содержимое из «дипломата», положилиперед собой по пустому пакету и принялись по-честному делить деньги. Поделиввсе деньги поровну, мы завязали свои пакеты и отправились на железнодорожный вокзалв автоматические камеры хранения.

– Поедем на такси, – предупредил меня Игнат, взяв заруку. – Твою машину лучше не светить. Пусть она остается на подземнойстоянке.

– Как же я поеду в Сочи? У меня вещей-то с собой никакихнет. Даже купальника.

– Ерунда. Купим все там.

Игнат на всякий случай прихватил с собой «дипломат»,предварительно положив его в черный пакет. Он избавился от него сразу, кактолько мы подъехали к вокзалу: положил его в первый попавшийся мусорный бак.

– От самой главной улики избавились, – возбужденнопроговорил он и отправился вместе со мной в автоматические камеры хранения.Подойдя к первой ячейке, Игнат положил свой пакет внутрь и на всякий случайспросил:

– Пакеты будем в разные ячейки класть или в одну?

– Ты издеваешься?

– Я просто тебя спросил.

– Конечно, в разные. Что у нас с тобой может быть общего?

– Как знаешь!

Игнат набрал код и, закрыв свою ячейку, проверил, сработалли замок, несколько раз подергав дверцу.

– Сломаешь, – еле слышно произнесла я и огляделась посторонам.

– Теперь твоя очередь. Только смотри, набери код, который тыхорошо знаешь, а то потом не сможешь деньги достать.

– Не беспокойся.

Подойдя к своей ячейке, я оглянулась на стоящего позади меняИгната и резко сказала:

– Отвернись и не подглядывай.

– Больно надо!

Игнат отвернулся, а я сунула пакет в ячейку и набрала годсвоего рождения.

– Ну что, готово?

– Готово.

Поздним вечером мы уже ехали в спальном вагоне поезда,направляющегося в Сочи, и полночи разговаривали на самые различные темы. Передтем как уснуть, я откровенно зевнула и посмотрела на лежащего напротив менямужчину.

– Я что-то не очень понимаю наших с тобой отношений.

– Ты о чем?

– О том, что сейчас на вокзале ты купил мне билет на своиденьги. Да и кассирше немного деньжат подкинул в качестве презента за то, чтоона нашла для нас билеты в день отправления поезда.

– И что тебя смущает?

– То, что ты не захотел взять с меня деньги за мой билет.Разве это по твоим правилам?

– А сейчас все идет не по моим правилам.

– Ты что, такой богатый, что ли? – спросила я не безусмешки.

– Конечно, богатый, – рассмеялся Игнат. – Если ямогу себе позволить поухаживать за девушкой, то почему бы и нет. Меня это неособо напрягает.

– Может, все-таки возьмешь деньги? Я два раза предлагать небуду.

– Оставь их себе на мороженое.

– Какие мы щедрые, – покачала я головой и выключиласвет, давая понять, что уже пора спать.

– Что ты будешь делать со своими деньгами? – Игнатзадал мне вопрос в кромешной темноте. Было слышно, как он ворочается с боку набок.

– Не знаю.

– Что значит «не знаю»? Ты не знаешь, что делать с деньгами?

– Я не могу пока об этом рассуждать. Для начала мне нужноспокойствие и ощущение того, что этими деньгами никто, кроме меня, неинтересуется.

– И все же ты по-прежнему будешь работать на Бориса?

– Нет, конечно. Если я пойму, что эти деньги принадлежаттолько мне и никому нет до них дела, то, конечно же, я открою собственнуюкомпанию, наберу сотрудников и начну работать на себя.

– Странная ты.

– Почему?

– Не думал, что женщина с такими деньгами может работать.

– Если денежные запасы постоянно не пополнять, то ониобязательно закончатся. Деньги не любят лежать в чулке или собирать пыль наполке. Они должны работать.

– Я думал, ты скажешь, что ты свое уже отработала, и будешьотдыхать, распределяя время между посещением косметических салонов, массажныхкабинетов и магазинов дорогой одежды.

– Я долго отдыхать не умею, – честно призналась я.

– Почему?

– Устаю.

– От чего? – Игнат не сразу понял, что я имею в виду.

– От отдыха.

– А ты считаешь, что от него можно устать?