— Зря вы с матерью игру затеяли, или для вас все средства хороши? Все-таки должен быть предел цинизму.

Они присели в «чайном салоне», где цены зашкаливали даже для продвинутых иностранцев, и потому народу почти не было.

— Не буду оправдываться, я всего лишь курирую гастроли от горкома партии. А с Ольгой Владимировной я давно был знаком и всегда преклонялся перед ее талантом. Она очень одинока, так получилось, что наша дружба в такое непростое для ее творческой жизни время стала поддержкой. Но не будем о личном. Задание, которое ты получишь, крайне ответственное. Не скрою, что риск велик. Политическая ситуация сейчас не в пользу нас, сам знаешь: беспрецедентная высылка дипломатов очень осложнила работу. Теперь к каждому советскому человеку особо пристальное внимание, а это нам не на руку. Ты пока нигде не засветился, как нам стало известно, тебя очень тщательно проверяли, но все чисто. Конечно, хорошо бы вам завести ребенка, это утвердит твои позиции в общественном мнении. Ты подумай об этом. Времени на все отпущено не больше трех месяцев. Когда задание будет сделано, поменяй занавеси на окнах. Тебе позвонят и скажут, что делать дальше. Пароль: вы не хотите застраховать вашего ребенка в компании «Элефан'д'Ор»? Ответ: у нас пока нет детей…

По пути домой Нил был подавлен и молчалив. Сесиль, наоборот, пребывала в состоянии крайнего возбуждения — спектакль, встречи с известными личностями, бесконечные комплименты мужчин.

— Скорее надо домой, я так соскучилась по тебе! Мама у тебя просто прелесть, а друг ее, как там его зовут, вылетело из головы, мне не очень понравился. Он какой-то склизкий, все время приставал ко мне с расспросами про наши отношения. Ну, какое ему, собственно говоря, дело до нас! Я еле сдержалась, чтобы не поставить его на место, только мама и остановила. А ты опять был весь вечер вареный. Боюсь, Камбремер тебя превратит в провинциала, поэтому надо чаще выбираться в свет.

— Куда мы едем? Я не понимаю.

Машина уверенно повернула на бульвар Капуцинов.

— А это сюрприз! Для тебя сегодня впечатления не кончились еще. — Сесиль прижалась к нему, и он остро услышал запах ее духов, которые вызвали в нем особое раздражение.

— Жаль, что не кончились, а лучше бы они и не начинались.

Нил немного отстранился от нее и достал припасенную с банкета стограммовую бутылочку русской водки. Отвинчивая маленькую пробку, он с особой ненавистью прочитал с детства знакомое название.

Он не успел, не то что допить, а и хлебнуть толком — голубой «рено» Сесиль остановился возле углового дома, каких в Париже великое множество. Семь этажей, кариатиды, башенки на крыше, в общем — классическая буржуазная эклектика рубежа веков.

— Приехали, — с улыбкой сказала Сесиль.

— Куда это, интересно знать, — пробурчал Нил, пряча бутылочку во внутренний карман. — Устал я для гостей.

— Мы не в гости.

Сесиль подошла к подъезду, набрала цифры на сверкающем кодовом замке, раскрыла дверь, и Нилу ничего не оставалось, как войти вместе с ней.

В крохотном фойе было темно и душно.

— Сейчас, сейчас, — бормотала Сесиль. — Кажется, слева… Я сама еще не вполне освоилась…

Она нащупала на стене кнопку, и фойе осветилось тусклым, далеким светом единственной лампочки.

Нил увидел, что стоит впритык к двери, чернота которой разнообразилась лишь блестящим кругляшком врезного замка. Сесиль раскрыла сумочку, принялась сосредоточенно рыться.

— Ура! — сказала она наконец и показала мужу маленький кривой ключик.

В этот момент погас свет.

— Ой! — сказала Сесиль в темноте. — Я, кажется, ключ обронила.

Пока искали, лампочка потухла вновь.

— Замри! А то об тебя стукнусь… Черт! — Судя по звуку, Сесиль все же стукнулась. Но не об него. — Автоматическое отключение срабатывает слишком быстро. Завтра же поговорю об этом с управляющим.

В конце концов ключ был найден, черная дверь отперта.

За ней оказалась лестница — узкая и крутая, почти винтовая, и тоже весьма хреново освещенная.

— Нам на седьмой! — бодро прощебетала Сесиль.

Бодрость показалась Нилу напускной.

— Где тут лифт?

— В соседнем доме, — неуверенно пошутила Сесиль.

— Ты как хочешь, а я никуда не пойду! — Нил сел на ступеньку. — Какого черта мы там забыли?

— Черт здесь совсем не при чем! — Сесиль топнула ножкой. — Там наша квартира, наша, понимаешь?! Пока ты прохлаждался в замке моих родителей, я нашла нам квартиру. Очень миленькую, и всего за три тысячи франков в месяц…

Нил тихо присвистнул. Три тысячи. Если роскошный пентхаус тети Соланж обходился им в тысячу двести, то что же тогда здесь, под крышей? Эрмитаж? Тадж-Махал?

— Ты обалдеешь, — словно услышав его мысли, пообещала Сесиль.

Через десять минут мучительного подъема, многократных поисков выключателей во внезапно обрушивающейся темноте и трехминутного ожидания на крошечной площадке седьмого, последнего этажа, пока Сесиль в очередной раз искала ключи, Нил действительно обалдел.

Размерами и формой прихожая напоминала телефонную будку, совместно спроектированную Босхом, Дали и Павлом Филоновым — штук тринадцать углов, восьмиуровневый потолок. Кроме низенькой, как вход ко Гробу Господню в Иерусалиме, дверцы, должно быть, в ванную, дверей не было, да их и некуда было бы всунуть, поскольку свободного пространства даже в пустой прихожей было метра полтора, не больше. Поэтому Нил сразу увидел и кухоньку, какая не приснилась бы и главному архитектору наших блочных «хрущоб», и гостиную, геометрически представляющую собой усеченную шестигранную пирамиду, и спаленку, ностальгически напомнившую ему «щель» в коктебельском доме Марии Николаевны Басаргиной.

Справедливости ради следовало отметить, что все было чистенькое, новенькое, исправно вылизанное.

— Ноги вытирай! — не преминула напомнить Сесиль, сама уже бочком просочившаяся в гостиную.

— И за это — три тысячи франков! — Нил не знал, что и думать.

— Да, милый, представляешь, как нам повезло! — жизнерадостно отозвалась Сесиль.

— Мда-а…

— Что? Я не слышу… — Сесиль показалась в проеме гостиной. — Что ты сказал? Тебе нравится?

— Ну… Тесновато, ты не находишь?

— Зато свое. Да еще и в отреставрированном доме, с горячей водой и телефоном!

— У тети Соланж все это было. И многое другое. Кстати, она вроде не планировала возвращаться на рю Кюстин в ближайшее время…

Сесиль закатила глаза.

— Ты сошел с ума! Это же Фобур-Сент-Оноре! Ты не понимаешь, что это значит для парижанина — жить в Фобур!

— Теперь буду понимать. — Нил обнял всхлипывающую Сесиль за плечи, прижал к груди. — Ну, успокойся, успокойся же, я не то сказал. Квартирка очень миленькая, уютная, и ты молодец…