– Кем был? – опер не обратил внимания на грубость.

– Вертолетчиком.

– А я в Афгане – солдатом. А в Чечне – уже капитаном в спецназе МВД. И там, и там накатался я на вашей винтокрылой технике! Выходит, что мы с тобой братья по оружию?

– Самое время сейчас об этом вспоминать, – проворчал Иванов, переведя хмурый взгляд на оперативника. Затем стал смотреть в пол.

– А почему не время? В сложных ситуациях российские офицеры обязаны помогать друг другу. Ведь так? Надеюсь, присягу ты еще не забыл, подполковник Иванов Александр Николаевич?

– Такое не забывается.

– Как же ты с бандитами-то связался, боевой офицер?

– Не дави на совесть, опер! – вздрогнул Иванов и посмотрел собеседнику в глаза. – Сейчас вся Россия – бандиты!

– Скорее, везде – бандиты, – вздохнул оперативник. – В этом-то наша беда, товарищ гвардии подполковник! Но их праздник скоро должен закончиться. Порядок в стране нужно наводить. Правильно я говорю?

– Давно пора, – усмехнувшись, согласился Иванов. – Только кто наводить-то будет? Не ты ли?

– А чем я не подхожу? – по-доброму улыбнулся оперативник.

– Откуда мне знать, – пожал плечами Иванов, – может, ты тут роль передо мной разыгрываешь? Так сказать, «в образе». Даже школьникам известно, что милиция у бандитов «кормится».

– Ну да, если еще такие ребята, как ты, ворам да жуликам служить станут, нам совсем трудно будет с криминальным беспределом покончить, – не ответив на явную грубость, Алексей сделал еще одну затяжку и поднялся со стула, чтобы выкинуть дымящийся окурок в урну в дальнем углу комнаты. – Согласен с тобой, подполковник, продажного дерьма в наших рядах хватает. Но поверь, большая часть – это честные трудяги, настоящие офицеры. Мне, например, не стыдно людям каждый день в глаза смотреть.

– Хотелось бы в это верить, – серьезно согласился Иванов.

– Поверь, Александр, – оперативник прошелся по комнате, – «органы» больны, когда болен весь организм страны. Но мы начинаем выводить всякую внутреннюю заразу. Нам с предателями и продажными подлецами не по пути! Скоро придет время, Александр, и ты услышишь об этом. Все услышат. Меняется время – меняется все! Другие люди к власти приходят. Вот увидишь!

– Ну, предположим, ты честный, – возразил Иванов в пустоту кабинета, потому что оперативник остановился за его спиной. – Тогда вдвойне дурак!

– Не понял – почему?

– Сказкам веришь и надеешься что-то изменить. Ну, придет малая горстка новых людей. А дальше-то что? Основная масса чиновников останется. И что ты тогда изменишь?

– Почему ты не с нами? – вместо ответа спросил Алексей.

– Кто меня звал? – Иванов, иронично приподняв одну бровь, посмотрел через плечо на стоящего за спиной милиционера.

– Понятно. Нужно было позвать, – вздохнул тот. – А может, не услышал, когда звали? Или за деньгами погнался, братишка, уши заложило? – предположил Алексей.

Иванов не ответил, чувствуя, как зло закипает внутри. Прав был его оппонент, но от этой его правды становилось вдвойне обиднее.

Оперативник медленно прошелся из угла в угол и опять остановился за спиной Иванова:

– Но не все можно купить за деньги…

– Не все покупается, но все продается! – сердито перебил Иванов, не глядя в сторону собеседника. – Чего тебе надо?

– Вот мой рабочий телефон, – протянул опер через плечо сидящего Иванова листок с цифрами. – Давай договоримся о сделке: я сейчас открываю тебе часть информации о группировке, на которую работаешь, чтобы ты сам сделал выводы, а ты мне сообщаешь, что в пакете и кому его везешь.

– И всего-то? – Иванов оглянулся, взял листок и посмотрел в него.

– И всего. – Алексей сел на стул рядом и с надеждой посмотрел в глаза Иванову.

– Интересно, как вы на меня вышли? Следили? – поинтересовался Иванов, пряча бумажку с номером в карман.

– Нет. Был обыкновенный телефонный звонок – наводка. Агентурная практика. А вот за твоими боссами мы наблюдаем давно. Видишь, я с тобой откровенен.

– Ладно, расскажи мне о том, чего я не знаю.

– Значит, сделка? – уточнил оперативник.

– Сделка, – без эмоций согласился Иванов.

– Хорошо. – Алексей некоторое время смотрел Иванову в глаза, будто взвешивая: можно тому доверять или нет? – Ты прав: моему отделу туго приходится. Давят со всех сторон. Группировка, на которую ты работаешь, одна из самых влиятельных в криминальной России. Ее боссы держат под контролем производство металла, сбыт автомобилей, торговлю алкоголем, мясом, валюту. Короче – все. Контролируют на черном рынке оборот наркотиков, проституцию, оружие. Сеть очень развита. Возможно – этого мы точно не знаем, поэтому повторяю: возможно, их верхушка находится не только в Москве, но и за океаном. А в регионах имеются свои люди. По всей России у них имеются подконтрольные банки. Нам трудно с таким спрутом бороться законными методами. Их «крышует» кое-кто из депутатов и лиц, приближенных к правительству. Конкретно на ваш город мы вышли потому, что через него проходит один из каналов поставки наркотиков в Москву. Необходимо его перекрыть. Еще сюда недавно была направлена большая партия гуманитарной помощи из Европы. Но ни детские, ни лечебные учреждения ее не получили. Вопрос: куда она подевалась?

– Что в ней? – Иванов слушал с интересом.

– В основном – продукты и медикаменты. Но есть и одежда, и обувь для детей.

– А при чем тут я? Про этот груз впервые слышу. И про наркотики тоже. Зачем меня-то взяли?

– Пока не знаю. Возможно, что ты говоришь правду. Так что в пакете?

– Деньги.

– Много?

Иванов назвал сумму.

– Ого! – присвистнул опер. – Откуда?

– Одна из коммерческих операций. Я выполняю поручение моих боссов: что-то покупаю, что-то продаю…

– Бензин, что ли? – саркастически усмехнулся оперативник, прервав Иванова.

Иванов не ответил, только посмотрел на оперативника ничего не выражающим взглядом.

– Ладно секреты разводить! – снова криво усмехнулся тот. – Про этот бензин мы и без тебя знаем.

Иванов кивнул:

– В том числе и бензин.

– И давно ты с этими?.. – милиционер состроил брезгливую гримасу, кивнув в сторону окна.

– Я вообще-то работаю коммерческим директором в одной из нормальных организаций. Нарушением законов не занимаюсь. Проведенная мной операция по бартеру вполне законная. Документы в наличии, – увидев брезгливое выражение лица собеседника, снова стал раздражаться Иванов. – Почему меня задержали?

– То, что ты представил, – это не документы, это бумажки. Бензин-то ворованный, Александр Николаевич… – повысил голос Алексей и поднялся со стула.