В британскую разведку начала поступать информация о значительном сокращении военно-воздушных сил Германии на севере Норвегии. В это время 8-я армия генерала Монтгомери развивала наступление, преследуя разбитый африканский корпус генерала Роммеля, и «величайшая опасность для немецкой военной машины», которую предвидел адмирал Редер, стала реальностью. Еще одной причиной перевода люфтваффе стало наступление зимы, делавшей условия эксплуатации самолетов на севере Норвегии очень сложными. Поскольку в портах Белого моря скопилось большое количество судов, которым пришлось бы остаться на зимовку, если их не вывести до середины декабря, в адмиралтействе было принято решение об организации специального конвоя. Адмирал Товей неоднократно повторял, что число судов в конвое не должно превышать 20 единиц, но из-за острой нехватки тоннажа ему пришлось согласиться на 30. Когда дошло до дела, одно судно не смогло выйти в море, другое оказалось выброшенным на берег, и в назначенную дату 17 ноября в плавание отправились 28 судов под началом коммодора В. Микса. При прохождении конвоем Баренцева моря его эскорт был усилен 5 эсминцами. К западу от Медвежьего им на смену ожидались другие. Прикрытие от возможной атаки вражеских кораблей осуществляли 2 крейсера и 3 эсминца под командованием контр-адмирала Гамильтона. Одна советская и 3 британские субмарины заняли позиции у входа в Альтенфьорд, где находились крейсер «Хиппер» и 3 эсминца. Ориентировочно 15 ноября противнику удалось перехватить и расшифровать радиосообщение, из которого он узнал о дате выхода конвоя, поэтому корабли были приведены в боевую готовность и стояли «под парами», а 8 немецких подводных лодок заняли позиции вдоль 240-мильной линии к востоку от острова Медвежий на перехват. Однако начавшиеся штормы нарушили планы и немцев и союзников. Учитывая отсутствие воздушной разведки, «Хиппер» так и не вышел в море, а суда конвоя так разбросало штормом, что их не могли обнаружить ни свои, ни чужие. Ни один из двух эскортов не сумел найти конвой, который прошел к югу от острова Медвежий, чтобы обойти район предполагаемого скопления подводных лодок. Два судна стали жертвами подводных лодок, остальные благополучно прибыли в исландские воды, где их встретил конвой и провел до Лох-Ю.

Через два дня после выхода конвоя QP-15 Гитлер провел очередное совещание с гросс-адмиралом Редером, которому было нечем порадовать фюрера. Повсеместно возникающие, как грибы, британские минные поля требовали привлечения к работе всех минных тральщиков. Военные корабли по большей части стояли из-за нехватки топлива, на «Тирпице» возникли проблемы с двигателями, которым требовался ремонт, вывод подразделений люфтваффе из Норвегии обнажил все слабые места береговой обороны, которых оказалось немало. Командующий военно-морским флотом Германии снова высказал мнение о том, что операции против русских конвоев следует проводить только тогда, когда цель оправдывает средства. В частности, достойными целями он считал конвои QP, которые, по его соображениям, «не будут очень хорошо охранять, поэтому могут быть достигнуты более впечатляющие результаты». Забавно, но, вероятно, уничтожение подвозимых в Россию военных грузов Редер не считал целью, достойной внимания! Гросс-адмирал доложил, что оборудованный 8-дюймовыми орудиями крейсер «Принц Эйген» (корабль того же класса, что и «Хиппер»), а также «карманный» линкор «Лютцов» готовы к переходу с Балтики в Норвегию. Однако из-за недостатка топлива Гитлер решил отправить туда только дизельный «Лютцов». Фюрер снова проявил обеспокоенность вероятным, по его мнению, захватом Норвегии союзниками во время полярной ночи, поэтому распорядился укрепить наземные силы в регионе. Он акцентировал внимание на том, что число действующих в северных водах субмарин не должно быть меньше 23 единиц. Еще не отдавая себе отчета в том, что перелом в ходе войны уже наступил, он приказал своим подчиненным разработать план захвата Исландии с использованием транспортных субмарин, которые следовало построить для этой цели.

Медленно, но верно инициатива, которую немцы не выпускали из рук в течение трех долгих лет, переходила к союзникам. В это время было принято решение об изменении буквенных обозначений конвоев. Отныне они должны были обозначаться другими литерами: не PQ-QP, a JW-RA. Официально это было сделано по соображениям безопасности, но, как мы убедимся позже, тем самым было положено начало новой серии блестящих операций королевского ВМФ по защите конвоев.

Переход конвоев в Россию зимой проходил совсем не так, как летом. Полярная ночь, господствующая над северными широтами с середины ноября по середину января, делала невозможной воздушную разведку. А если еще учесть яростные штормы, которые в это время года являются в северных широтах обычным явлением, число судов в конвое (по мнению адмирала Товея) должно быть ограничено тем количеством, которые можно удержать вместе. Он считал, что зимой представляется возможность избежать атак военных кораблей и подводных лодок и, может быть, даже совершить весь переход тайком от противника. Но адмиралтейство отклонило предложение адмирала об отправке маленьких конвоев из б судов под охраной 3 траулеров. В это время шел конвой QP-15, и специалисты внимательно следили за суетой вражеских подводных лодок вокруг него. Контрпредложение адмиралтейства подождать до 22 декабря и отправить конвой из 31 судна с усиленным эскортом, аналогичным сопровождавшему PQ-18, не устраивало адмирала Товея по двум причинам. Во-первых, при существующих зимой погодных условиях большому конвою почти невозможно удержаться в походном ордере. Скорее всего, суда окажутся разделенными на небольшие группы, которые будут разбросаны на большом водном пространстве. Так будут созданы благоприятные условия для действия вражеских подводных лодок и надводных кораблей. Во-вторых, если ждать до 22 декабря, будет упущена половина наиболее удобного для следования конвоев темного времени – полярной ночи. После длительных и бурных обсуждений Товей получил приказ отправить конвой двумя частями по 16 судов, каждая из которых будет охраняться 7 эсминцами, траулерами и тральщиками. Чтобы на самом опасном участке пути в Баренцевом море конвой могли прикрывать крейсеры, флот метрополии получил пополнение в виде 2 крейсеров, оснащенных 6-дюймовыми орудиями. Вопреки мнению адмирала Товея, адмиралтейство настояло, чтобы крейсеры шли вместе с конвоем до Кольского залива, а не повернули обратно, достигнув долготы Нордкапа. Как стало ясно после потери «Эдинбурга», крейсеры, сопровождавшие тихоходные конвои, подвергались повышенному риску атаки со стороны подводных лодок. Но в данном случае, как впоследствии признал адмирал Товей, риск был оправданным.

Первая часть конвоя, следовавшая под литерами JW-51A, состояла из 15 судов и танкера. Она вышла в море 15 декабря с эскортом из 7 эсминцев и 4 кораблей меньших размеров. Ближнее прикрытие обеспечивали крейсеры «Шеффилд» и «Ямайка» с двумя эсминцами (под командованием контр-адмирала Бурнетта, поднявшего свой флаг на «Шеффилде»). Командующий флотом метрополии на «Короле Георге V» обеспечивал дальнее прикрытие. В его распоряжении был крейсер «Бервик» с 8-дюймовыми орудиями и 3 эсминца. Выход из Альтенфьорда, где находились «Хиппер» и «Кельн», охраняли 4 субмарины. «Карманный» линкор «Шеер» ушел на ремонт в Германию. Ему на смену 18 декабря прибыл «Лютцов». Об этой замене в адмиралтействе узнали далеко не сразу. Конвой проделал весь путь без происшествий, и адмирал Бурнетт, который имел приказ не приближаться к конвою, если он не подвергнется нападению, прибыл в Кольский залив 24 декабря, на день раньше конвоя, от которого отделилось 5 судов, чтобы пройти в Белое море в Молотовск.