Здесь можно вновь обратиться к оценке степени риска. Мы видим реальную угрозу быть покусанной, угрозу собственной неприкосновенности. Четко и ясно заявить об этом с помощью гнева – это естественная реакция матери и важный опыт для Сюзанны. Когда наши физические или психологические границы нарушаются, мы стоим перед лицом реальной опасности (пусть и незначительной), поэтому и взрослым, и детям надо четко сигнализировать о нарушении личных границ, то есть о том, что существует реальная опасность (серьезная или не очень). Взаимодействие со взрослыми, обладающими личностной целостностью, осознанно оценивающими степень риска и способными сказать четкое «да» или четкое «нет», помогает детям обрести собственную целостность. Это происходит потому, что взаимодействие в целом становится выразительнее: в дело вступают теплота взрослых, их надежность, радость и устанавливаемые ими границы. Кроме того, дети учатся, видя, как взрослые охраняют собственные границы и заботятся о своей целостности. В результате и дети не боятся одергивать нас, когда мы ведем себя глупо, как сделала Ханна в примере, приведенном в главе 1: «Не морщи лоб, тормоз!»

Теперь остановимся на том, почему не стоит сердиться на детей. Частый и интенсивный гнев взрослых вызывает у детей серьезный стресс. Они будут бояться спровоцировать вспышку гнева, постараются ходить на цыпочках в присутствии рассерженного родителя («Вдруг разозлится?»). Частый гнев со стороны взрослого воздействует на ребенка как непрекращающаяся критика: «Со мной что-то не так; он не доволен мной – тем, кто я есть». Расти во взрывоопасной атмосфере с этим физическим ощущением непрекращающейся критики губительно для самооценки. Здоровая самооценка, как нам известно, зиждется на контакте с самим собой, со всеми оттенками внутреннего мира и уверенности в том, что можно выражать себя во взаимодействии с другими. Обладая здоровой самооценкой, мы настроены приветствовать мир: «Вот он я!» Дети гневливых родителей привыкают быть настороже, одергивают сами себя. Их социализация проходит в атмосфере неусыпной бдительности, и, выходя в жизнь, они настроены так: «Чего ожидают другие, что сейчас лучше всего сделать?» Как родители мы должны оказывать на своих детей успокаивающее воздействие, мы должны стать самой надежностью. Поэтому и не стоит гневаться по поводу и без.

«Но небольшая порция ругани в обыденной жизни, пожалуй, не так уж и опасна», – возможно, думаете вы. Все время от времени ругают своих детей, и ведь ничего? Опять-таки – это и правда, и неправда. Дети стойки и выдерживают небольшую порцию ругани, если в вашей семье доминируют приветливость и уважительное отношение. Но дети ранимы, и самооценка не укрепляется под воздействием ругани – напротив, она губительна, причем для обеих сторон. Поэтому мы поговорим о том, что, собственно, собой представляет ругань, и о способах, помогающих ее избежать.

Я спрашивала у четырнадцатилетних подростков, что делает ругань руганью, то есть почему чьи-то слова воспринимаются как ругань. Все опрошенные были единодушны: «Голос, интонации. Если говорят с обычной интонацией, то, значит, просто о чем-то сообщают». Таким образом, важна форма выражения, а не выбор слов, именно она превращает слова в ругань. Рассмотрим, к примеру, такое обращение к двенадцатилетнему ребенку (изначально нейтральное): «Лежишь здесь на диване и читаешь?» Если это сказано приветливо, то высказывание будет воспринято как простая констатация факта или, возможно, завуалированное приглашение к общению («Привет, вот ты где!»). Если та же фраза произнесена рассерженным или раздраженным тоном, с повышением голоса, то она будет воспринята как упрек, ругань. Форма выражает недовольство положением вещей («Тебе следовало бы заняться чем-то другим, прибраться в комнате, например!»). Форма ругани всегда содержит в себе обвинение или критику: «Я тобой недоволен, ты делаешь все не так, как надо» или еще хуже «Ты не такой, как надо». Порой обвинения высказываются еще и прямым текстом: «Ты ни черта не делаешь, лежишь целыми днями на диване и читаешь комиксы! Что из тебя выйдет?» Ругань – это критика, выраженная языком тела, интонацией, голосом или выбором оскорбительных слов. Дети расстраиваются, когда их ругают, что вполне понятно. Приведу высказывания двух пятилетних детей о том, что они при этом чувствуют:

• «Мне от этого больно внутри».

• «Как будто тебя бьют голосом».

Раздраженное выговаривание – это облегченный вариант ругани. Многие родители выговаривают своим детям и ругают их, зачастую не производя оценку степени риска, – то, что провоцирует ругань, редко таит в себе реальную опасность, ведь не так уж опасно, если вы потратите на две минуты больше, чтобы позволить трехлетнему ребенку сделать что-то самому («Я сам!»). Чувствуете укол совести? Возможно, вы ругаете детей чаще, чем сами считаете допустимым. Успокойте себя тем, что в этом нет ничего необычного: это свойственно нам, людям, но используйте небольшой укол совести для того, чтобы ознакомиться с парадоксами ругани и ее воздействием, о которых речь пойдет ниже.

Ругань, по всей видимости, является привычкой, обусловленной культурой, и мы редко об этом задумываемся. Ругань присутствует и в педагогических учреждениях, и во множестве семей. Можно предположить, что ругань играла определенную роль в процессе эволюции, что на заре времен родители придавали сообщению эмоциональное звучание, когда речь шла о жизни и смерти: «Нет, нельзя хлопать саблезубого тигра по спине!» Бывают ситуации, когда громогласное «нет» оправданно. Проблема же ругани заключается в том, что эмоциональная составляющая неадекватно усилена. Если двенадцатилетний ребенок лежит на диване и читает комиксы вместо того, чтобы делать уроки, это не опасно для жизни. Не смертельна и утренняя задержка на пять минут, позволяющая трехлетнему малышу одеться самостоятельно.

Когда мы отчитываем ребенка, мы упускаем его потребности из виду. Ругающийся человек занят собой и в момент преступления чувствует праведный гнев, но впоследствии порой раскаивается. Исходя из того, что многие родители дают себе клятву ругаться меньше, мы можем понять, насколько это несправедливо.

Если бы мы спросили расстроенных родителей, которые только что отчитывали своего ребенка, чего они хотели этим добиться, мы бы, возможно, услышали следующее: «Должны же быть какие-то пределы! Нельзя же позволять ему делать все, что вздумается!» На поверхности мы видим обычное при использовании ругани стремление заставить ребенка делать то, что нужно (или же наоборот – запретить ему делать то, чего делать не следует). Взрослые ругают детей в воспитательных целях. Тогда возникает закономерный вопрос: способствует ли ругань воспитанию? Нет. Ругань имеет не воспитательное, а пагубное воздействие. Особенно если подумать о самооценке, а как раз о ней мы сейчас и думаем.

Ругань вызывает отрицательные эмоции, детям становится грустно и плохо под воздействием жесткого тона взрослого. Ребенок опускает голову, его плечи никнут, он смотрит в сторону или вниз. Возможно, даже начинает плакать. Ругань вызывает у ребенка чувство вины («Я сделал что-то плохое») или стыда («Я не такой, как надо»). Дети постарше порой защищаются или гневаются в ответ, и в результате начинается скандал. Многие дети закрываются, когда их ругают, а если это делать часто, дети могут закрыться совсем. Нам этого совершенно не хочется – все мы больше всего хотим, чтобы наши дети были открыты и веселы.