* * *

Зубы клацали о край стакана. Я крупными глотками пила воду и никак не могла успокоиться. Как такое может быть? Может быть, это какой-то его родственник, просто похож сильно? Голова кругом!

Вечером я спросила бабушку, показав ей снимки:

– Кто это?

Она близоруко прищурила глаза, рассматривая фото.

– Я не помню, – пожала она плечами, – кажется, твой папа с ним был знаком. Да, он приходил несколько раз к нам домой. Когда ты родилась, они почти перестали с ним общаться, а через несколько лет он снова появился. Твой папа с ним поругался, и он перестал приходить. Потом они погибли…

– Почему поругались?

– Кажется, папа приревновал твою маму к нему, вот и поговорили по-мужски.

– Ты не помнишь, как его зовут?

Она задумалась.

– Гена… нет…

– Глеб? – севшим голосом подсказала я.

– Точно, – обрадовалась бабуля, а у меня пересохло в горе.

– Милая, – обеспокоенный голос бабули как сквозь вату доносились до меня, – с тобой все в порядке? На тебе лица нет!

– Все хорошо, ба, – промямлила я, – я устала сегодня, а завтра опять в школу. Пойду собираться.

Так, только ни о чем не думать больше! В последнее время, моя жизнь превратилась в сплошной кошмар. Я дико устала от этого. Трясущимися руками я складывала сумку для школы, немного подумав, добавила туда и снимки моих родителей, на которых был Глеб.

* * *

Утром я вышла из подъезда. Снег ночью выпал еще. На дорожках громоздились сугробы, дороги до сих пор никто не почистил. Я осторожно продвигалась по тропинкам, что оставили другие жители нашего дома. Медленно ступая по колее и тихо ругаясь сквозь стучащие от холода зубы, я шла в школу. Внезапно я остановилась, чувствуя, как мурашки поползли по спине. На снегу были следы. Следы огромных когтистых лап. Кто мог их оставить? Уж точно не соседский дог по кличке Чудный. Он хоть и был размером с теленка, при этом лапки имел вполне аккуратные. А перед моим взором предстали следы целых лапищ! Стараясь не думать, какого размера должно быть животное, чтобы оставлять такие вот следы. Я ускорилась. Просто не хотелось оставаться тут, где бродят всякие большелапые зверюги.

В силу того, что тропинка была довольно узкая, приходилось смотреть на нее, почти все время. Вереница огромных следов тянулась вдоль моего пути, что здорово нервировало. Так и шла я, уткнувшись взглядом себе под ноги, и совершенно не заметила, как налетела на кого то.

– Ой, простите, – сказала я, поднимая глаза. А на меня стоял и смотрел Колян.

– Привет, – улыбнулся он, а на душе стало так тепло и приятно.

– Привет, – я была так рада его видеть, что не удержалась и обняла его, прижавшись щекой к его плечу. Парень, ошеломленно, обнял меня в ответ.

– Неожиданно, – смущенно пробормотал он, а я засмеялась, впервые за несколько недель. Мне так хорошо и спокойно было рядом с ним. Как-то все проблемы отступили на второй план, все заботы стали казаться выдуманными и ненастоящими.

– Просто, я соскучилась, – выдохнула я.

– Я тоже скучал, на что ты так засмотрелась?

– Да вот, думаю, кто мог оставить такие огромные следы?

– Какие следы? – Колян недоуменно смотрел на меня.

– Да вот же! – я указала рукой на отметины на снеге.

– Оля, – осторожно начал он, – тут нет других следов, кроме наших.

Такая глупая ситуация. Он их, правда, не видит. Ну, все, сейчас он решит, что я чокнутая. Я постаралась нацепить на лицо самое невинное выражение лица и улыбнуться.

– Да, ерунда! – я отмахнулась и снова обняла его.

– Какая милая картина! – услышали мы надменный голос Марьяны. Ну вот, ее только не хватало! Я нехотя обернулась. Ну да, наша школьная краса стояла перед нами в окружении своих фрейлин Ангелины и Натали. Те насмешливо взирали на меня.

– Чего надо? – совершенно невежливо спросила я, поправляя сползшую на глаза, шапку.

– Пройти хочу, – ничуть не смутилась наша красотка, стряхивая снежинку с белоснежной шубки, – вы тут стоите, зажимаетесь…

Мне захотелось ее стукнуть. И откуда взялась такая кровожадность, сама не знаю, но я перекинула косу за спину и развернулась к девицам.

– То чем мы занимаемся в личное время, – прошипела я, – тебя совершенно не касается!

Красивые пухлые губы искривились в злой усмешке.

– Ну, надо же! Знаю такие занятия. И как давно вы этим занимаетесь?

Ее подружки противно захихикали.

– Я даже ни секунды не сомневалась в том, что ты знаешь много занятий. А ты что имела в виду?

– Ваши отношения, – теперь карие глаза буравили Николая, тот под этим взглядом стушевался и опустил голову.

– У нас прекрасные отношения, – Марьяна побледнела, – но боюсь, тебя они не касаются никаким боком, – добила ее я.

– Очень надо! – девица шагнула на тропинку и, грубо толкнув меня, зашагала к школе, ее подружки засеменили за ней, – Дай пройти, тупица! – Она толкнула Коляна в плечо.

– Ты бы нос не задирала, – зло посоветовала я.

– А то, что?

– А то, как бы, не разбить его! Ринопластика нынче не дешевое удовольствие, оно тебе надо?

Марьяна, даже отвечать мне не стала. Она гордо развернулась и посеменила дальше. Едва она сошла с протоптанной тропинки на школьный двор, как ее высоченный каблук поехал по льду, что затаился под выпавшим снегом. Марьяна неловко взмахнула руками, силясь удержать равновесие, и упала лицом вниз. Ее подружки завизжали, глядя на то, как по белому снегу разливается пятно крови.

Я в ступоре уставилась на покрасневший снег. Колян кинулся поднимать, упавшую одноклассницу. Она повернулась, зажала нос рукой. Тягучие темные капли падали из-под ее руки на белоснежный мех.

– Ты в порядке? – Колян искренне переживал за девушку. Она охотно приняла его помощь, затем повернулась в мою сторону. Ее огромные карие глаза полыхали ненавистью. Она обвинительно ткнула пальцем в мою сторону:

– Ты ведьма! – завизжала Марьяна. Ого! Не думала, что она настолько сильно ударилась.

– Совсем с ума сошла?

– Ты только что сказала про нос и ринопластику, а потом я упала! – перешла на ультразвук девица. У меня от подобного обвинения даже дар речи пропал. Однако!

– Пойдем, – проговорил Колян, – тебе надо к доктору.

Марьяна бросила на меня еще один полный презрения взгляд и пошла дальше с Николаем и подружками. А я осталась и вспоминала все подобные моменты, которые произошли за последнее время. «Жаба парагвайская», – кричала я, рассердившись на сестру, после чего ее волосы стали зеленого цвета, «Смотри не споткнись», после этого Марьяна упала в столовой, затем было мое пожелание «Чтоб у тебя двигатель заглох», и реально заглох мотор у мотоцикла Рейнарда Тигана. Кстати, вот он, собственной персоной, стоит на пороге школы, скрестив руки на груди, и пристально наблюдает за мной. Но мне было не до него. В голове носились мысли, подбрасывая все новые воспоминания. «Сдохни, тварь», кричала я, вонзая зонтик в грудь страшному существу в парке, после чего, тварь действительно упала как подкошенная, и у меня есть подозрения, что виноват не зонтик. «Смотри, не подавись своей завистью», после этого мы с Сэмом выламывали двери в комнату Ланы. Вот теперь Марьяна упала после моих слов о задранном носе. Господи! Неужели, это все – правда?