Хадати улыбнулся.

— Со временем друга начинаешь узнавать по тому, как он сидит на лошади.

Эрик повернулся посмотреть, не шутит ли хадати, и убедился, что тот был прав. Зимой Эрик провел много времени с Аки и его отрядом и постепенно начал испытывать уважение и даже симпатию к этому независимому и холодноватому по характеру горцу. Аки, как выяснил Эрик, был одним из вожаков в своем селении и считался важной фигурой в совете хадати в Вабоне.

Он также узнал, что дедом Аки был приближенный прежнего принца Крондора, Бару по прозвищу Убивающий Змей, и именно поэтому, как считалось, Аки был крайне благожелательно настроен к Королевству. Для упрямых вольных племен горцев это было редкое качество. Среди всех народов, живших в границах Королевства, хадати считались одними из самых независимых. Только из-за Аки хоть кто-то из них ответил на призыв герцога Вабона, нуждавшегося в разведчиках.

Джимми подъехал ближе, и Эрик с Аки выехали из леса ему навстречу. Джимми натянул поводья, придерживая коня, но потом узнал их и приветственно махнул рукой.

Подъехав поближе, Эрик поприветствовал юношу, а Аки сказал:

— У тебя такой вид, будто ты вляпался в неприятности.

— Ты угадал. Хотя могло быть и хуже, — ответил Джимми.

— А Дэш? — поинтересовался Эрик.

Джимми со вздохом покачал головой.

— Он был в плену какое-то время, но потом сбежал. Не знаю, в городе он или выбрался наружу. Если он на свободе, то скоро будет здесь, а если в городе и в плену, мне обещали, что ему не причинят вреда.

— Обещали? — сказал Эрик.

— Длинная история. Я ее расскажу принцу Патрику или, по крайней мере, Оуэну Грейлоку.

— Тебе повезло, — сказал Эрик. — Я возвращаюсь в Равенсбург, где у Оуэна командный пункт. Принц все еще в Даркмуре, но все дороги, ведущие туда, принадлежат нам, и они почти такие же безопасные, как до войны. Ты доберешься до принца меньше чем за неделю.

— Отлично, — сказал Джимми. — Я так устал быть постоянно в пути и мечтаю о горячей еде, ванне и мягкой постели.

Эрик кивнул и повернулся к Аки:

— Пошли разведчиков на Запад еще на день и доложи новости.

— Это ни к чему, — сказал Джимми. — Генерал Дуко отзывает все патрули. Бояться вам стоит разве что бандитов и скучающих наемников в лагерях под стенами Крондора. Вы можете перевести все отряды в пригородные поместья и встать лагерем там, меньше чем в дне езды от города.

Эрик глянул на него с любопытством, но вслух сказал только:

— Кажется, лучше мне вернуться с тобой, Джимми.

— Где твой лагерь?

— В нескольких милях впереди. — Эрик махнул на прощание Аки и развернул лошадь, а Джимми тронул с места свою. Обведя рукой полукрут, Эрик сказал: — Мы контролируем все леса на несколько миль по обеим сторонам дороги.

— В последние несколько недель у вас особых проблем не было, верно?

— Да. Несколько бандитов, дезертиры да пара стычек с наемниками наших южных соседей. Войск Фэйдавы мы уже давно не видели.

— Дуко хочет заключить с Патриком сделку.

— Он готов переметнуться? — догадался Эрик. Он отслужил два срока за морем и прекрасно знал склонность наемников с Новиндуса служить тому, кто больше всех заплатит. Эрик был убежден, что именно из-за таких войск никто на континенте, даже Изумрудная Госпожа змей, не создал сильной империи.

— Не совсем, — сказал Джимми и передал Эрику предложение Дуко.

Эрик присвистнул.

— Патрику это вряд ли понравится. Судя по словам Грейлока и по тому, что я видел сам перед отъездом из Даркмура, принц рвется в бой, неважно с кем, с Кешем или с захватчиками.

— Пусть его убеждают Оуэн и отец, — отозвался Джимми. — Слишком уж удачное это стечение обстоятельств, чтобы он мог не согласиться. Так он сбережет тысячи жизней и ускорит на год возвращение Западных земель.

Эрик промолчал, но, основываясь на своих впечатлениях от темпераментного молодого принца, он не был уверен, что Патрик воспримет это именно так.

* * *

Дэш посмотрел на ботинки, штаны и куртку, которые принесли ему пересмешники. Одежда была вполне пригодна, но далеко не так хороша, как та, что у него забрали, когда он попал в плен.

Он поднялся, собираясь уходить, но тут Лессли Риггерс, Хозяин, остановил его:

— Погоди, мальчик. — Старик жестом отослал из комнаты Трину и остальных, и Дэш остался наедине со своим двоюродным дедом. Когда Трина закрыла за собой дверь, Хозяин сказал: — Ты должен кое-что понять. Не думаю, что ты добьешься для нас помилования, так что этот разговор, скорее всего, бессмысленный. Мне так или иначе жить осталось недолго. Способности целителей не безграничны, а я стар. Мое место займет другой. Я не знаю, кто это будет, хотя у меня есть предположения. Может, Джон Таппин — он сильный и хитрый, и многие его боятся. А возможно, это будет Трина — она умная и умеет молчать, и сможет действовать исподтишка. Но кто бы это ни был, наш с тобой договор его обязывать не будет. Как я уже сказал, если ты не убедишь принца дать нам амнистию, это не будет иметь значения.

Но если ты вернешься с обещаниями, лучше бы тебе их не нарушать, потому что если ты предашь пересмешников, неважно, как высоко ты поднимешься, где будешь жить, какие чины получишь, рано или поздно один из наших людей найдет тебя ночью, и твоя жизнь окончится. Ты понимаешь?

— Понимаю, — сказал Дэш.

— Запомни, Дэшел Джеймсон: как только ты шагнешь за эту дверь, ты тем самым клянешься не предавать ни словом, ни делом того, что ты тут видел, и не можешь выступать свидетелем против тех, кого ты здесь встретил. Без этой клятвы ты не сможешь живым покинуть Приют.

Дэш не любил, когда ему угрожали, но он достаточно наслушался от деда историй о пересмешниках, чтобы знать, что слова Лессли не были пустой угрозой.

— Я знаю правила не хуже тех, кто здесь родился, — сердито заявил он.

— А я в этом и не сомневаюсь. Мой младший брат не отличался излишней сдержанностью. Наверняка ты знаешь о делах пересмешников не меньше, чем мои собственные люди. — Хозяин махнул израненной рукой. — Перед тем как он явился ко мне много лет назад, чтобы рассказать мне, как обстоят дела и почему необходимо, чтобы я возглавил пересмешников, я мог бы поклясться, что наши методы и тайны были никому не известны. Но тогда я за несколько минут узнал, что Джимми Рука наблюдал за нами так же, как мы наблюдали за ним, и больше того, его люди следили за нами, когда его самого не было поблизости. В общем-то, он был куда лучшим герцогом, чем я главарем пересмешников.

Дэш пожал плечами.

— Если Патрик меня послушает, все это так или иначе закончится.

Старик расхохотался.

— Ты что же думаешь, помилование поставит нашу гулящую братию на честную дорожку? Не успеют чернила высохнуть на приказе о помиловании, юный Дэш, как самые шальные из наших ребятишек уже будут срезать кошельки на рыночной площади или вламываться в складские подвалы. Темные делишки — это часть нашей натуры. Некоторые, как твой дед, вырываются отсюда, находят способ жить лучше, но для большинства остаются только Приют, канализация, городские крыши — Воровская дорога — и веревка палача. Это такая же тюрьма, как и та, что в подземельях дворца, потому что шансов вырваться практически нет.