Десантники, проникнув через взломанные стартовые шахты, падали на пол, группировались, заученными движениями откатываясь в сторону, и замирали в ожидании команд.

— Вперед!

Цепь перебежками начала движение.

Лейтенант первым налетел на остов боевой машины.

— О Господи!.. — не в силах скрыть изумления, прошептал он.

Десантники остановились. Они ожидали увидеть, что угодно, только не это…

Весь космодром был усеян боевыми роботами. У стены застыл изуродованный планетарный танк. Чуть в стороне возвышалась груда изувеченного металла, в которой с большой натяжкой можно было признать корпус АРК.

— Кто мне объяснит, что тут произошло? — не выдержал один из десантников, засунув палец в аккуратную дырку на корпусе робота. Кумулятивный снаряд пробил электронное нутро точно по центру. Рядом, завалившись на три скрюченные конечности, стоял его собрат… с простреленными видеокамерами!

— Похоже, здесь упражнялся в стрельбе взвод снайперов, — проворчал седоусый капрал, носком ботинка перевернув другого робота, которому чей-то выстрел выжег дырку в том месте, где сходились воедино все тросики сервоприводов.

— Мать вашу, откуда тут взяться снайперам?! Это же корабль-смертник! Тут экипажа-то на взвод не наскребешь!

Десантники двинулись вперед, непроизвольно озираясь по сторонам. Они привыкли смотреть в глаза смерти, но стоило взглянуть на эти расчетливо изуродованные машины, как в сердце закрадывался жуткий вопрос: способен ли на такое человек?..

— Господи, не хотел бы я оказаться тут полчаса назад!.. — поежился лейтенант. — Ладно, ребята, будем прочесывать корабль.

* * *

— «Ио», вас вызывает «Генезис»! Повторяю, всем, кто на борту, если вы живы, оставайтесь на местах, мы посылаем десантные группы. Держитесь, через несколько минут мы вас вытащим…

Семен в изнеможении опустился на пол медицинского отсека, наблюдая, как Андор терзает аппаратуру реанимационной камеры.

Яна была жива.

— Мы на подходе! — бился в коммуникаторе гермошлема незнакомый человеческий голос. — Рейдер противника самоликвидировался. Парни, вам больше не нужно прятаться…

Это были люди… Люди, о которых он мечтал в мрачных недрах сфероида.

По щеке Семена скатилась слеза.

Низкий горизонт, подпертый клубящейся грядой облаков, встречал восход голубого солнца. Красное уже клонилось к закату, желтое стояло в зените, и потому ослепительно сверкающие рощи, разбросанные по бескрайней равнине, отбрасывали сразу три тени — одну короткую и две длинные.

Благословенный край вечного лета, фантастических теплых дней, когда в небе поочередно сияют три звезды, редкие ночи, выпадающие всего два раза в месяц, когда меркнет сияние трех солнц и в посеревшее небо выползает Стеллар — гигантский, серебристо-желтый диск, на теле которого сверкающими спрутами растеклись кляксы накрытых силовыми куполами городов да зловещие тени защитных орбитальных станций — стальных гарантов безопасности планеты…

Планета Рори — родина знаменитых Зеркальных деревьев.

Планета Рори — благословенный щедрый край, горы которого так же смертельны для неподготовленного человека, как укус ядовитого фромга.

Мир, куда запрещено опускаться космическим кораблям, где не встретишь гигантские полу механические мегаполисы, окруженные свалками отходов. Здесь нет городов, и ни один сверхнебоскреб не соперничает с горными вершинами.

Причиной всему были Зеркальные деревья — настоящие хозяева планеты, появившиеся тут еще до того, как человек покинул пещеры и вырвался в космос.

Семен полюбил эту планету особой, неповторимой любовью. Все его мечты, детские грезы, навеянные сказками отца, обрели реальность, воплотившись в бескрайние ландшафты бархатно-зеленых равнин и сверкающих гор.

Он обернулся. Джедиан и Яна, оживленно беседуя, играли в некую разновидность большого тенниса.

— Джед, вы не устали? — спросил он, подойдя к ограждению площадки.

Яна звонко рассмеялась, вытирая полотенцем капельки пота.

— Чудесно. Я бы выпила что-нибудь прохладное.

— Пошли. Мы заслужили пару коктейлей! — подхватил Джедиан, с восхищением оглядывая девушку. Ему явно была по душе миссия, порученная командующим Стеллара.

Под крышей веранды шикарной одноэтажной виллы было прохладно. Они расселись в плетеных креслах.

— Завтра вечером в Форте Стеллар объявлен прием в честь внука командующего, — сообщил Джедиан. — Дед объявит тебя наследником.

— Что это значит?

— Должность командующего Фортом Стеллар передается по наследству. Собственно эта планета и ее спутник — частное владение Воронцова. За сотню лет он сумел прибрать к рукам почти все. Но титул не главное. Есть еще миллиарды в галактических банках и баснословный доход от монополии на торговлю Зеркальным деревом. Теперь ты — единственный прямой наследник, — заключил он.

— Значит, мое появление отодвинуло тебя на второй план? — спросил Семен.

Джедиан побледнел.

— Ты задаешь бестактные вопросы! — вспылил он.

— Извини. — Семен встал. — Я еще не научился говорить не о том, о чем бы хотел сказать. Это трудная наука.

Аллея тенистых деревьев привела его к террасе. Здесь, на открытой площадке, возвышались защитные отражатели. Пройдя мимо вышек с караульными роботами, он вошел в здание. Ноги сами несли его в библиотеку.

Андор, как и час назад, сидел в кресле. Кисть андроида тонула в недрах электронного блока. Он читал.

Семен сел в кресло.

Андроид внимательно посмотрел на юношу и покачал головой.

— Тебе плохо, — бесстрастно констатировал он.

Семен кивнул.

Андор извлек пальцы из контактного разъема.

— Теория вероятности говорит, что ты выиграл один шанс из миллиарда, — изрек он.

— Почему ты не пошел с нами?

— Твой троюродный брат ненавидит меня. Он считает личным оскорблением существование жестянки, которая разгуливает по его вилле с видом мыслящего существа. По его мнению, меня следует законсервировать или утилизировать.

Глаза Семена затуманились. Он был счастлив и несчастен одновременно. Окружающий мир природы казался ему простым и прекрасным, мир людей зачастую оказывался чужд и непонятен.

— Расскажи мне историю планеты, — попросил он.

Андор глубокомысленно развел руками.

— Ты полюбил этот мир.

— Да, — в голосе Семена прозвучал вызов. Он не понимал своего состояния. Как будто ему предстояло потерять все самое дорогое — он предчувствовал это, но ничего не мог сделать…