Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бен нетерпеливо заерзал.
— Какое это имеет отношение…
Ли положила ладонь на его руку.
— Продолжайте, профессор, — попросила она.
— Сегодня мы не воспринимаем масонство всерьез, — сказал Арно. — В лучшем случае считаем его чем-то вроде клуба по интересам. Но в восемнадцатом веке оно было в Европе значительной культурной и политической силой. В восьмидесятые годы восемнадцатого века в масонство приходила интеллектуальная элита Австрии, которая объединялась во имя идей свободы, равенства я братства. В те времена членами масонских лож в Вене были многие влиятельные люди: дворяне, видные политики, дипломаты, высокопоставленные военные, банкиры и купцы, а также писатели, художники и музыканты.
— Я и представить себе не могла, что они имели такое влияние, — призналась Ли.
Арно кивнул.
— Это привело их к гибели. Другие, более мощные силы пристально следили за масонами. Кстати, большая часть того, что мы теперь знаем о венских масонах тех времен, стала известна из материалов, собранных австрийской тайной полицией. По приказу Папы Римского масонство официально осуждалось и существовало в Австрии лишь благодаря терпимости императора Иосифа II. В тысяча семьсот восемьдесят пятом году терпение Иосифа лопнуло, он решил, что масоны стали слишком влиятельной и могучей силой. Император приказал сократить количество масонских лож и потребовал от тайной полиции составить списки активных масонов. Эти списки сохранились в дворцовом архиве.
— С чего он вдруг на них озлобился? — спросила Ли.
— Все дело в атмосфере тех времен, — терпеливо объяснил Арно. — Моцарт жил в бурную эпоху революций. Американцы только что получили независимость от колониального режима Британии и основали собственное государство. В воздухе витал дух свободомыслия. В тысяча семьсот восемьдесят девятом году, за два года до смерти Моцарта, Франция стояла на пороге ужасного кровопролития.
— И масоны были в этом замешаны?
— Масонство все больше превращалось в антимонархическое движение и благодаря его идеалам свободы, равенства и братства стало прекрасным символом зарождающейся эпохи. Некоторые революционные общества, например якобинцы Робеспьера, создали организацию, основанную на принципах масонских лож, а также использовали масонские символы в своей политической идеологии. Когда Джордж Вашингтон закладывал фундамент Капитолия, он с гордостью надел масонский фартук, сшитый для него Адриенной Лафайет, женой французского революционера. Томас Джефферсон, тоже масон, при написании Декларации независимости опирался на такие масонские идеалы, как свобода и равенство. Масонство было очень мощной силой, способно влиять на политические события во всем мире.
— А значит, их следовало остановить, — подвел итог Бен.
— Вот именно, — горько улыбнулся Арно. — В конце восьмидесятых годов восемнадцатого века австрийские масоны грозили ввергнуть страну в ту же пучину революции, которая уже поглотила Францию и Америку. Смутные были времена. Многие аристократы, первоначально симпатизировавшие масонам, забеспокоились. Когда революционный сброд начал хозяйничать во Франции и дворянам стали рубить головы, Австрия решила, что пора прижать масонов по-настоящему. К тысяча семьсот девяносто первому году австрийское масонство практически перестало существовать. Для Моцарта и его братьев по духу это было время серьезных испытаний. — Профессор помолчал. — К власти пришел новый император, Леопольд II. Масоны не знали, как он поведет себя по отношению к ним, но оптимизма не испытывали. Тогда Моцарт и его близкий друг, театральный постановщик и собрат по ложе Эммануил Шиканедер, выступили с предложением.
— С каким? — поинтересовался Бен.
— Они решили, что если им удастся восстановить репутацию масонства, то это спасет их от преследования. В наши дни это назвали бы беспрецедентной рекламной акцией. Большая опера, написанная в популярном стиле, должна была привлечь внимание огромной аудитории и понравиться всем. Опера для народа, проповедующая масонские идеалы совершенствования человека через мудрость, любовь и добродетель. Опера, полная мистических символов, представляющая масонов и их философию в выгодном свете, а также возвещающая переход к новому общественному порядку.
— «Волшебная флейта»! — воскликнула Ли.
Арно кивнул.
— Премьера оперы состоялась в Вене в конце сентября тысяча семьсот девяносто первого года. Публика и критики приняли ее с восторгом, каждый вечер в театрах был аншлаг.
— «Волшебная флейта» — самая кассовая из всех написанных Моцартом опер, — вставила Ли.
— Верно, — согласился Арно. — И она должна была стать для композитора началом нового этапа в творчестве. Его собратья-масоны приветствовали оперу, увидев в ней надежду на улучшение ситуации. Однако «Волшебная флейта» стала последней оперой, которую написал Моцарт. Меньше чем через три месяца он умер.
— Погодите-ка! — вмешался Бен. — Ли, ты, кажется, говорила, что Моцарта убили масоны, потому что в этой самой «Волшебной флейте» он выдал их секреты?
— Ну, именно так я и думала…
— Тогда я ничего не понимаю, — пожал плечами Бен. — Если Моцарт дал масонам надежду, выступил в качестве их представителя по связям с общественностью, так сказать, то зачем же они убили его как раз в то время, когда больше всего в нем нуждались?
Арно улыбнулся.
— Вы правы. Эта гипотеза нелогична. Кстати, ей противоречит и тот факт, что после смерти Моцарта масоны поддерживали его жену Констанцу — как морально, так и финансово. — Арно обратился к Ли: — Ваш брат заметил эти противоречия еще в самом начале работы над книгой. Оливер знал, что внезапная и странная смерть Моцарта так и не получила удовлетворительного объяснения.
— А может, Моцарта и не убивали вовсе? — предположил Бен. — С чего мы вообще взяли, что это было убийство в результате заговора?
— По официальной версии, Моцарт умер от острой ревматической лихорадки, — ответил Арно. — Однако многие современники считали обстоятельства его смерти весьма подозрительными. Моцарт часто говорил о том, что его скоро отравят. Тем не менее ученые мужи так и не удосужились внимательнее изучить этот вопрос. Старший сын композитора, Карл Томас Моцарт, тоже подозревал, что смерть отца наступила не от естественных причин. На трупе обнаружили некоторые признаки, указывающие на отравление. — Арно пожал плечами. — На основе медицинских записей того времени невозможно доказать, что Моцарт был отравлен. Однако самой веской уликой является письмо.
— И что же в нем написано? — спросила Ли.
— А разве вы его не читали? — удивился Арно.
— У меня была ксерокопия Оливера, но она сгорела, — объяснила Ли. — Осталось лишь несколько фрагментов.
— Неужели ваш отец не показывал вам письмо?
— Профессор, мне было восемнадцать лет, и меня интересовали другие вещи.
Она бросила взгляд на Бена.