– Ах Ник, дорогой мой! Вы единственный на этом корабле, кто остался по-прежнему добр ко мне, – с чувством откликнулась она. – Не знаю, просто не знаю, что бы я без вас делала!

– Ничего, ничего, скоро все образуется. Только не забивайте свою милую головку печальными мыслями, мисс Джулиана. Тогда скоро все опять будет хорошо.

Бросив на свою любимицу еще один сердечный взгляд, Симпсон исчез за дверью. Джулиана тихо вздохнула и вновь вернулась к прерванным мыслям.

Прошло уже три дня с тех пор, как «Красавица Востока» покинула Лиссабон. И все эти три дня Джулиана так и не отважилась показаться на палубе или в кают-компании – так сильно она боялась встретить двусмысленную усмешку или презрительный взгляд. Хотя сидеть взаперти в душной каюте было очень тяжело. Особенно ей хотелось взглянуть, как там поживает ее миниатюрный розовый цветник – подарок Симпсона и маленького Джека, но о нем она могла узнавать только от своего преданного друга. Ничего не поделаешь, она сама обрекла себя на подобную участь. Хорошо было лишь одно: виконт Девери за все это время ни разу не заикнулся об их договоре, заключенном по пути в порт. И мало-помалу Джулиана начала надеяться, что он передумал и не станет требовать, чтобы она выполняла обязанности жены. Но лишь стоило ей успокоиться, как он дал ей понять, что она сильно заблуждалась.

Он появился вечером, сразу после ужина. Не дожидаясь, пока его пригласят войти, бесцеремонно зашел в каюту и расположился в кресле напротив Джулианы, едва успевшей набросить розовый шелковый пеньюар на прозрачную ночную рубашку. Девушка попыталась изобразить возмущение, но оно тотчас разбилось о холодную усмешку виконта.

– Итак, моя дорогая, я понял, что не дождусь вашего великодушного приглашения остаться на ночь в этой каюте, – насмешливо проговорил он, явно забавляясь ее негодованием и растерянностью. – Поэтому объявляю вам, что мое терпение кончилось и я сегодня же вечером потребую от вас выполнения тех обязательств, что вы дали мне три дня назад… Возможно, это было слишком необдуманно, но теперь это не имеет значения. Сделка заключена, и договор вступает в силу.

Джулиана смотрела на Стивена, не зная, что и подумать. У нее даже не нашлось слов, чтобы достойно ответить на такое циничное заявление. А она, наивная, еще надеялась, что все может закончиться благополучно!

– Вас что-то удивляет в моих словах, дорогая моя? – язвительно спросил виконт, видя, что девушка подавленно молчит. – Но послушайте, чего же вы ожидали? Разве мы не обсудили условия, при которых вам разрешается остаться на корабле?

– Да, я помню, что мы обсуждали это. – Джулиана с трудом начала приходить в себя. – Но… я не думала…

– Что не думали? Что я потребую соблюдения вашей части договора? А, понятно! Вы рассчитывали, что я и дальше буду продолжать вести себя как последний болван! Ну уж нет, моя милая, здесь вы ошибаетесь. После того, как вы ясно дали мне понять, каким глупцом я был, согласившись ради вас отправиться в это чертово плавание, на мое уважительное отношение можете не рассчитывать.

– И на ваше дружеское расположение тоже? – тихо спросила она.

Глаза Стивена потемнели, а взгляд сделался таким мрачным, что у Джулианы тревожно замерло сердце.

– Да, – тихо ответил он, опустив глаза.

Джулиана подошла к окну и прижалась горячим лбом к холодному стеклу. Бескрайнее темное море и пугающий шум волн, наводящий смертельную тоску… Внезапно девушка почувствовала себя птицей, пойманной в силки охотника и заключенной в клетку. Одна, совсем одна, вдали от родной земли, в окружении враждебно настроенных людей! Захотелось упасть на пол и завыть от отчаяния.

– Мне плохо. Мне очень, очень плохо, – сказала она, не обращаясь ни к кому, лишь к самой себе.

Стивен подавил тяжелый вздох. В эту минуту он чувствовал себя последним подлецом. Воспользоваться тем, что неискушенная, увлекающаяся молодая девушка, поддавшись сердечному порыву, оказалась в затруднительном положении… Но лишь только предательская жалость начала закрадываться в его сердце, перед его взором тотчас предстала мучительная картина: Джулиана, обнаженная, подходит к ненавистному Эшли Баррету, улыбается ему своей самой очаровательной улыбкой и раскрывает ему свои объятия. Малейшие проблески сострадания улетучились в один момент. Стивен не мог бы даже сказать, какое чувство владело сейчас его сердцем – безграничная, сметающая все преграды на своем пути любовь или неистовая ревность, зовущая отомстить за пережитые терзания.

– Мне тоже плохо, Джулиана, – сказал он, подходя к ней сзади и опуская руки на ее нервно вздрагивающие плечи. – И уже не первый день. Но вы никогда не жалели меня и не пожалеете. За что же, в таком случае, мне жалеть вас?

Слегка прогнувшись, она высвободилась из его рук и, отступив на безопасное расстояние, с упреком посмотрела ему в глаза.

– Когда-то, не так давно, вы в этой самой каюте говорили мне, что ваши глаза всегда будут смотреть на меня лишь с нежностью и теплотой и никогда – по-другому. Но теперь… теперь они смотрят на меня совсем иначе. Должно быть, вы уже не помните, что обещали мне тогда.

.– Я все прекрасно помню, Джулиана, – со вздохом ответил Стивен, снова делая попытку приблизиться к ней и нарочно не замечая, что она испуганно отступает. – Но в тот день я еще не знал, что однажды вы окажетесь способной предать меня, так что не будем говорить о прошлом и вести бесполезные споры. В любом случае это ничего не изменит.

Сделав еще один шаг назад, она оказалась прижатой к стене и расплакалась от досады и страха, отвернувшись от наступающего на нее мужчины. Без всяких церемоний виконт крепко сжал ее плечи и попытался оттащить от стенки, не обращая внимания на ее слезы и отчаянные, хотя и довольно робкие, протесты.

Вдруг она так стремительно повернулась, что Стивен не успел среагировать. В следующий момент он растерянно трогал рукой распухшие губы, а Джулиана с другого угла каюты с ужасом смотрела на него, обхватив руками горящее лицо, готовая при первом же его движении сорваться с места и броситься отсюда куда глаза глядят. Но виконту потребовалась почти минута, чтобы прийти в себя и осознать произошедшее. Боже, она ударила его! И не просто дала пощечину, а со всей силы врезала кулаком по лицу. Такое с ним случилось впервые в жизни.

– За что, Джулиана? – гневно спросил он, чувствуя, что внутри у него все закипает от ярости и обиды.

– За что?! Вы еще спрашиваете, виконт Девери? Так я вам отвечу! Вы – мерзавец и грязный развратник! И я до конца жизни буду проклинать тот день, когда судьба свела нас вместе на борту этого корабля! – громко крикнула она, вложив в свои слова всю ненависть и презрение, на которые только была способна. – Повторяю: мерзавец, подлец и развратник!

Стивену показалось, что пол под его ногами закачался так, словно поднялся ураган. Ярость ослепила его, и он перестал отдавать отчет в своих действиях. Стремительно приблизившись к девушке, он заломил ей руки назад и бросил на кровать, не обращая внимания на стоны и крики протеста. Не дав Джулиане опомниться, Стивен перевернул ее на спину и, крепко придавив своим телом к постели, железной хваткой сжал ее подбородок.