– Я сам решу этот вопрос, – с вызовом посмотрел на Фавра Наполеон. – Впрочем, к делу. Думаю, все, кроме Симона и Эдмона, свободны.

А дела там были действительно не просты и далеки от гармонии.

Волны газетных войн будоражили французское общество уже второй год, раздирая его противоречиями и выставляя правительство Шарля Луи Наполеона в некрасивом свете. То он поставляет в Данию пушки с завода Шнейдера сразу после решительного успеха, предпринятого Людвигом Габленцом. То предоставляет датскому Королевскому флоту возможность за счет имперской казны ремонтироваться и пополнять боезапас в портах Франции. То ведет переговоры с правительством Австрии касательно поставок «табакерочных винтовок»[75]. И так далее и тому подобное. Впрочем, шумели не только французские газеты. Пол-Европы негодовало относительно его внешней политики, но Наполеона это мало заботило, так как стремление ослабить Австрию и Пруссию превалировало над здравым смыслом. Чем с успехом пользовался Александр, посредством Моргана организуя через Францию серые схемы оружейных поставок. Ведь даже фееричная отгрузка семидесяти нарезных полевых орудий Датскому королевству, которое вменили в вину Наполеону, была осуществлена Джоном Морганом. Как говорится, «утопающему помоги утонуть».

Увы, но данное провальное направление внешней политики стало у Наполеона III не единственным, так как восстание в Алжире затянулось и превратилось в полноценную войну. По большому счету датская и алжирская войны приковали к себе внимание и ресурсы Французской империи, высасывая из нее все соки.

Цесаревич же ждал и копил компромат, чтобы в нужное время вывалить его в различные европейские газеты, акции которых потихоньку скупал через подставных лиц и мутные компании. Прежде всего Сашу интересовали германские, французские и британские ежедневные издания. Особого энтузиазма в этом деле его доверенные люди не проявляли, дабы не привлечь внимания, но все возникающие затруднения использовали во благо. В дело шло все – не только деньги (прямые покупки и взятки), но и угрозы личной расправы, по мере необходимости совмещаемые или замещаемые обычным бытовым шантажом.

Внешняя разведка Великого княжества Московского работала на грани своих возможностей, привлекая все доступные ресурсы, так как Александр очень ясно понимал роль и место газет (как и прочих средств массовой информации) в большой политике. Он хорошо помнил ту травлю, которую регулярно устраивало европейское общество на его Отечество, а потому желал обернуть этот меч против владельца. Конечно, не обходилось без провалов и «московских ушей», но на фоне датской и алжирской кампаний все «косяки» удавалось довольно аккуратно прикрывать. Благо что ни на чем серьезном люди Александра не прогорали. Учебная практика российской внешней разведки шла своим чередом в практически тепличных условиях.

В то же время. Вена. Замок Хофбург[76]

– Господа, я хочу знать, что понадобилось этому проходимцу в наших землях! – Император был раздражен и едва сдерживался от перехода на грубости.

– Андраш Дьюла[77]уверяет, что он практически уговорил Александра открыть в Будапеште завод по производству новейших винтовок.

– Не верю я ему! Не верю! Да и он сам, этот Дьюла, не прост. Вспомните, как он бунтовал в 1847–1849 годах? За те события его даже приговорили к смертной казни.

– Ваше Императорское Величество, прошло много лет с тех дней. Он повзрослел, одумался и принес клятву на верность Вашему Величеству.

– Не верю я им… что Александр, что Дьюла – оба проходимцы высшей пробы. – Франц-Иосиф задумался на несколько секунд, после чего продолжил: – Вы проверяли эти сведения? Там действительно идет подготовка к постройке военного завода?

– Да, Ваше Императорское Величество. В пригороде Будапешта начались работы по подготовке строительной площадки. Но все продвигается очень медленно. Александр и Дьюла никак не могут договориться о цене.

– Вы уверены, что их сотрудничество ограничивается только коммерческими интересами?

– По нашим сведениям, граф Дьюла сейчас ведет переговоры и с руководством вашей армии, уточняя возможные объемы поставок оружия и закупочные цены. У нас есть все основания считать эту активность обычным коммерческим предприятием двух хватких людей. Что Александр, что Дьюла своей выгоды не упустят. Видимо, по этой причине переговоры идут так долго.

– Кроме Дьюлы, в Москву кто-то еще ездил?

– Да. Небольшие делегации. Они посещали московский завод МГ и ряд расширенных встреч. У нас такое чувство, что Александр и Дьюла взаимно друг другу не доверяют, а потому стараются максимально обговорить каждый нюанс, дабы не остаться в убытке.

– Офицеры венгерских войск посещали Москву?

– Нам это неизвестно. Мы не отслеживаем перемещение офицеров в отпусках, а официальных визитов не было.

– Александр… – Франц-Иосиф произнес это имя медленно и задумчиво. – Я не доверяю ему.

– Ваше Императорское Величество, но что он может сделать? Он же цесаревич и не правит Россией.

– Все так, но вам известно, что «московские уши» последние года полтора всплывают по всей Европе? Ничего серьезного, конечно. Но какие он преследует цели, остается для всех игроков не ясно. Он темная лошадка. Да, формально он не обладает властью в Российской империи, но это не помешало ему поставить Дании два монитора.

– Это достоверно неизвестно.

– Да бросьте! Шарль Луи Наполеон слишком амбициозен и глуп, чтобы проворачивать подобные операции. Я не удивлюсь, если за всеми оружейными страстями, что развернулись вокруг Дании и Алжира, окажется один и тот же фигурант, дергающий за ниточки марионеток.

– Ваше Императорское Величество, Александру всего двадцать лет. Он просто не может обладать необходимым жизненным опытом для подобных операций. Мы думаем, вы преувеличиваете его роль в европейских событиях.

Франц-Иосиф тяжело вздохнул, печально посмотрел на своего министра и, покачав головой, подытожил:

– Будем надеяться на это.

* * *

Переживания императора Австрии были не далеки от правды. Александр действительно занимался не тем, что показывал. Под видом обсуждения «открытия оружейного завода в Будапеште шли большие и насыщенные переговоры между цесаревичем и Дьюлой под кодовым названием «Новый год».