Примерный план действий я наметила в течение нескольких дней, но остальных в него еще не посвящала, решив сначала обдумать все мелочи. Задумка выходила, как обычно, опасной и совершенно безумной, но… Почему бы и нет? В случае неудачи пострадаю больше всех я, а мне после всего случившегося не так много осталось терять.

В эти дни я почти не думала о том, как виртуозно Лэнгстон оклеветал меня. Единственным стоившим внимания фактом было воспоминание, что Фермана граничила с землями Лэнгстона, и становилось понятно, почему бунт начался именно там: бывшему советнику было удобно контролировать ситуацию, находясь в непосредственной близости от места развития событий. Но у меня в голове просто не укладывалась мысль, что Адриан так легко поверил в мое предательство. Как он мог так поступить со мной? Зная, как болезненно это было для меня два года назад, сейчас он действовал точно по такому же сценарию. Неужели все это время он так и не начал мне доверять, если легко принял на веру письмо, которое нашли у этих «восстановителей справедливости»?

Письмо… Сначала было письмо, которое разоблачило мой обман, когда я отпустила Арлиона, теперь письмо, выставившее меня в совсем черном свете… Что-то не везет мне в последнее время с эпистолярным жанром…

В Фертагар я въехала в одиночестве и сразу направилась к гостинице, в которой жила в прошлый раз, когда была в этом городе, как раз перед тем, как аптекарь Ниорт предложил переехать к нему. Сюда же должны будут в ближайшее время подъехать остальные, и уже тогда можно будет рассказать им, что я задумала. На мой вопрос, есть ли здесь свободные комнаты, хозяин ответил утвердительно. Я расплатилась с ним — деньги приготовила заранее — и уже отправилась со своими пожитками через общий зал к лестнице на второй этаж, как вдруг со спины меня негромко окликнули:

— Корделия!

Тело отреагировало быстрее разума, и я стремительно развернулась, прежде чем успела сообразить, что делаю. Народу внизу сидело немного — все-таки была середина дня, когда постояльцы расходились по своим делам, — и голос раздался из-за стола у самой двери, который я сначала даже не заметила. В эти доли секунды у меня в голове зароилось множество беспокойных вопросов, а мое состояние стало близким к панике, но, обернувшись, — из-за резкости движения с головы свалился капюшон плаща, улучшая мне обзор, — я с изумлением узнала… Оттилию и Кейна. Оба были одеты по-дорожному, вооружены, оба смотрели на меня, и, похоже, маскировка каким-то образом их не обманула.

— Все-таки это ты, — удовлетворенно кивнула Оттилия, поднимаясь на ноги. Подойдя ближе, она обняла меня — все еще не придя в себя от изумления, я машинально обняла ее в ответ, а затем меня крепко стиснул в объятиях Кейн. Переведя взгляд с одного на другую, я только растерянно выдохнула:

— Но как?!

— Это не так сложно, — фыркнул Кейн, и они с Оттилией, переглянувшись, расплылись в довольных улыбках. — Всего-то стоило выискивать среди приезжих высоких и подчеркнуто посредственных девиц, в чьем внешнем облике нет ни одной запоминающейся черты. Ты бы удивилась, если бы узнала, насколько их мало.

— Но откуда вы знали, что я приеду именно сюда?! В эту гостиницу?

— Мы не знали, — сообщила Оттилия. — Мы выбрали несколько гостиниц среднего уровня и ждали тебя с Кейном в этой, а остальные — еще в четырех. В какой-то из них ты должна была появиться.

Я почувствовала, как у меня ослабли колени.

— Остальные?

— Конечно. — Кейн, кажется, слегка обиделся. — А ты думала, мы бросим тебя на произвол судьбы? Как только стало известно, что ты сбежала, мы сообщили ребятам в Госфорде, что произошло, и они сразу же выехали, все четверо. И не удивляйся, что мы тебя нашли. Но, когда ты скрываешься, ты всегда действуешь по одному сценарию: маскируешься под простую обывательницу и всячески избегаешь магов. Так что твоя поездка в Валенсию тоже была предсказуема.

— Вы все спятили, — констатировала я уверенно. — Все шестеро.

— Не в первый раз слышим, — фыркнула вампирша. — Так что не вздумай заводить сейчас свою любимую песню про то, что это смертельно опасно и ты всех ставишь под удар. Лучше скажи, где Люций? Не мог он тебя оставить.

Вздохнув, я сбросила сумки на пол, и мы втроем сели за стол, поскольку хозяин гостиницы начал уже удивленно посматривать в нашу сторону. Все еще не придя в себя от того, что мои навыки шпиона внезапно оказались совершенно непригодными, я спросила первое, что пришло на ум:

— Как Грейсон вообще отпустил остальных? Или они все уехали не попрощавшись?

— Ну как тебе сказать. — Оттилия красноречиво переглянулась с Кейном, и маг громко хмыкнул, а вампирша закатила глаза. — Всего-то стоило намекнуть Грейсону, что тебе грозит опасность и нужна наша помощь. Он отпустил их почти сразу же. Небось и сам бы поехал, если бы не ответственность перед учениками.

В очередной раз я восхвалила свои эльфийские корни, не позволившие мне покраснеть. А эти двое тоже хороши — знают ведь, что вопрос с темным эльфом для меня болезненный, так нет же, продолжают подшучивать… И как хорошо они спелись за прошедшее время: словно читают мысли друг друга и заранее знают, что скажет другой!

Осознав это, я неожиданно для самой себя улыбнулась. Как же хорошо, что хотя бы у Оттилии и Кейна все в порядке!

— Надо бы сообщить остальным, — тем временем озабоченно сказал Кейн и огляделся по сторонам. — Но, наверное, стоит подняться наверх, чтобы не демонстрировать магические артефакты местным. Раз уж мы притворяемся, что не имеем к магам никакого отношения…

— Нет необходимости. — Сосредоточившись, я через десять секунд поставила вокруг нас маскировочный полог, отводящий взгляд. Идеальное средство, чтобы не привлекать к себе внимания. Леннокс научил. — Я хоть и провела в академии всего месяц, но узнала кое-что новое…

Кейн уважительно хмыкнул и сразу начал внимательно изучать структуру плетения поля, а Оттилия достала из кармана куртки зеркальце-артефакт и связалась с остальными. Пока она говорила с кем-то — мне показалось, что это был Эр, — дверь гостиницы открылась, с улицы дохнуло холодным ветром, и в помещение зашли Люций и Бьянка. Успев подзабыть, какую маскировку мы с Ленноксом на них поставили, в первый момент я их даже не узнала и сообразила, кто это, только когда разглядела темно-зеленый шерстяной плащ Бьянки. Для того чтобы они заметили нас сквозь иллюзионное поле, мне пришлось громко позвать их и даже помахать руками, и только после этого Люций смог разглядеть нас. Вдвоем они направились к нам, и Кейн, в течение нескольких секунд недоуменно глядевший на Бьянку, наконец-то догадался, кто это.

— Здравствуй, — изумился он. — А ты тут откуда?

При виде старого знакомого прорицательница просияла радостной улыбкой, а Люций любезным полупоклоном поприветствовал Оттилию. Она ответила ему вежливой улыбкой. Бьянка начала объяснять, каким образом она оказалась вместе со мной в Фертагаре. Из ее слов я не узнала ничего нового, что объяснило бы ее желание очутиться в гуще событий, а потом Кейн и Оттилия в двух словах рассказали, как они сразу же после известия, что я исчезла из академии, собрали вещи и в течение часа покинули фамильное поместье фон Некеров. Меня поразило до глубины души, что у них не возникло даже тени сомнения, а стоит ли вообще мне помогать, но они лишь пожали плечами и сообщили, что в такую чушь, как мое участие в заговоре, они никогда не поверят. Потом снова открылась дверь, и в общий зал ввалилась целая группа знакомых лиц, дальше последовала череда приветствий и объятий. Гарт заметно загорел за лето, и этот загар с начала осени еще не успел сойти, а его рыжие волосы казались слегка выцветшими из-за того, что выгорели на концах. У Дирка на лбу красовалась свежая ссадина, полученная, скорее всего, на тренировке, а оба эльфа — и Эр, и Фрост — казались до неприличия довольными жизнью. Эр, к которому загар не приставал в принципе, был бледен, зато Фрост оставался по-летнему смуглым. Как они мне потом разъяснили, перспектива отправиться в очередное опасное путешествие показалась им невероятно привлекательной после того, как предыдущим летом одного из них чуть насильно не женили, а другой был вынужден некоторое время вести светскую жизнь и терпеть придирки своей матушки. Я представила всем четверым Люция и Бьянку, а затем явилось последнее действующее лицо — Леннокс. И если присутствие Бьянки и Люция объяснить еще было можно, то присоединение к нашей группе принципиально нового человека, у которого к тому же было множество своих тайн, показалось остальным по-настоящему странным и даже безрассудным. В результате я просто попросила их довериться мне. И поскольку это было не в первый раз, когда, по меркам ребят, я делала что-то странное, они, пусть и с видимой неохотой, но согласились.