Доброе всем утро. Хочу поблагодарить вас за добрую волю и энтузиазм, которыми вы встретили необходимость затянуть пояса в последние месяцы. Нам пришлось нелегко, но кое-какие важные перемены мы сумели произвести.

К сожалению, стоимость наших акций по не зависящим от нас причинам снизилась еще на четырнадцать процентов. Это внушает определенное беспокойство, но стоит отметить, что это меньше, чем восемнадцать процентов в прошлом квартале. Можно сказать, четыре процента мы выиграли.

Прогресс налицо, но работа еще не окончена. Теперь нам, как никогда, требуется доказать миру, что «Зефир холдингс» – промышленный лидер. Требуется осуществить намеченные нами стратегические цели. Поэтому в ближайшие несколько недель большинство отделов подвергнется слиянию.

На сегодня все. Желаю всем отличного дня. Щелк.

* * *

Это первая голосовая почта, которую все получают в пятницу. Люди приходят, скидывают пиджаки, ставят сумочки, снимают трубки, набирают код доступа и слышат вот это.

Все, кроме Джонса. Он тащится к своему столу, как выходец из могилы. Ставит локти на стол, кладет голову на руки. Мигающий огонек голосовой почты режет ему глаза каждые две с половиной секунды. Ему недостает энтузиазма покончить с этим.

– Слияние! – вопит Фредди. – В большинстве отделов! – Они с Холли поднимаются разом. – Ты спроси Элизабет, а я – к Меган. Тьфу ты! Все забываю, что ее больше нет. – Холли уже улетучилась. Фредди бежит за ней мимо Джонса – тот, судя по виду, только что вернулся с четырехчасового собеседования в отделе кадров. – Не дрейфь, Джонс. Не будем паниковать, пока что-нибудь не узнаем. А может, ты уже знаешь? – Фредди, вытаращив глаза, хватает Джонса за плечи. – Нас сливают, да?

– Господи. Не тряси меня.

Непонятно, что такое с Джонсом, но дело тут явно не в слиянии, а это сейчас главное. Холли уже в Западном Берлине и, возможно, даже разведала у Элизабет, кто уходит, а кто останется, если шепнуть про него кому надо. Может, Холли прямо сейчас обеспечивает себе новое место, пока он, Фредди, возится с Джонсом.

– Ладно, потом! – кричит Фредди и мчится в Западный Берлин.

Элизабет нигде нет, поэтому Холли насела на Роджера.

– Ну что? О чем вы? – врывается в разговор Фредди.

– Я говорю, что при слиянии перевешивает отдел с более сильным менеджером, – поднимает бровь Роджер. – У нас есть Сидни, так что кончайте паниковать.

– Точно, Сидни! Сидни нас выручит.

– Если только ее не поставят перед выбором – сохранить отдел или собственную должность.

Холли зажимает рот рукой.

– Но я уверен, этого не случится, – говорит Роджер.

Фредди в отличие от него не уверен. Холли тоже. Элизабет, бледная, чуть пошатываясь, возвращается из туалета. Последнее время она часто туда захаживает. Каждый раз, когда Холли ее ищет, она сидит в туалете.

– Элизабет, ты что-нибудь слышала? Нас будут сливать?

– Сливать? – недоумевает Элизабет.

– Голосовая почта. Может, ты знаешь… – Холли осекается, заметив мигающий на телефоне Элизабет огонек. Та еще не слышала сообщения.

Холли в шоке – Элизабет всегда узнаёт новости раньше всех остальных. Всегда – но, видимо, не сегодня. Когда все слушали голосовую почту, она была в туалете.

– Что еще за слияние?

– Ну, это… – запинается Холли.

* * *

Только все приспособились работать без местной сети, и вот этот бум со слиянием. До работы ли туг! Шестеренки останавливаются – вместо них циркулируют слухи. Через несколько минут «Зефир» уже производит слухи на мировом уровне. Если бы они продавались, такая продуктивность удостоилась бы особых похвал и церемонии награждения – но слухи, как известно даже администрации, не продаются. Осознав, что происходит, администрация связывается по селектору с менеджерами отделов. Служащим запрещается высказывать домыслы о слиянии, инструктирует она. Им следовало бы знать, что администрация старается сохранить место за каждым. Хватит пустых разговоров! За работу!

Менеджеры полностью с этим согласны. Они усердно кивают, хотя инструктаж проводится по телефону. Их голоса звучат серьезнее некуда. Они поддерживают администрацию на 110 %, если не больше.

Но инструктаж заканчивается, и градус поддержки опускается до более реалистической величины, а затем еще ниже. «Администрация еще не решила, какие отделы будут укрупняться, – отвечают менеджеры на нервные вопросы своих подчиненных. – А может, и решила, но не хочет сказать. Мои догадки ничем не лучше ваших. Не знаю, какого черта они там задумали». Напуганные подчиненные толпятся у кофеварок. Производство слухов уходит в подполье и там достигает новых высот. Лотки лазерных принтеров ломятся от свеженьких резюме.

Администрация между тем собирается в солнечной комнате для совещаний. Начинается все не совсем удачно – с несколько завуалированного высказывания, что напрасно Клаусман объявил о слиянии, еще не определившись, что, собственно, с чем нужно сливать. Неплохо бы ему сначала посвятить администрацию в свои великие планы. Администрации, пожалуй, полагалось бы знать о таких вещах раньше всех остальных.

Администрация ерзает на стульях. Клаусман на заседаниях не присутствует, но, как всем известно, знает, что на них происходит. Одни подозревают, что в цветах спрятаны микрофоны, а за глазами настенных портретов – камеры, другие думают, что среди них окопался крот. Некоторые втайне уверены, что один из администраторов и есть Дэниел Клаусман, но никому об этом не говорят – признаться, что ты никогда не видел генерального в лицо, равноценно признанию в политической непригодности. Так или иначе, все спешат выразить лояльность по отношению к его действиям. Клаусман проявил безупречную честность, поставив весь коллектив на уши, утверждают они в расчете на «жучки», кротов и самого Клаусмана. «Я уже некоторое время предвидел, что это произойдет, – говорит вице-директор бизнес-менеджмента, прогнозирования и аудита. – Анализ, который проводят сейчас мои люди, показывает, что восемьдесят процентов наших затрат можно отнести всего к двадцати процентам подразделений».

Все обеспокоенно шепчутся. «Как же так? – возражает администратор, сидящий справа. – То же самое было перед последним слиянием. Мы значительно снизили те восемьдесят процентов!»

«Это совсем новые восемьдесят процентов», – объясняет первый администратор.

Теперь все понятно. Проценты надо снижать. Предложение поддержать решение Клаусмана проходит единогласно. Что администрация хорошо умеет, так это голосовать.

Наконец-то можно передохнуть. Уфф! Проверить голосовую почту, попросить секретаршу принести кофе. В процессе этого администрация втихую, почти бессознательно разбивается на коалиции. Слияние будет эффективным только в том случае, конфиденциально шепчутся в каждом лагере, если их отделы станут базовыми. Головы кивают. Составляются стратегические наброски новой компании, где одни отделы урезываются и сокращаются, а другие раздуваются на глазах. Сердца бьются учащенно, согласие укрепляется. Каждый лагерь стремится к своей светлой цели.