В городок Нью-Харриер я попал в середине дня, когда солнце загнало всех добропорядочных жителей (а их, если верить установленному на шоссе щиту, было 813) в дома. Я выехал на главную площадь, аккуратно припарковал свой джип и направился к бару с яркой красочной вывеской. Мне повезло: за стойкой стоял пожилой мужчина с грубыми чертами лица — явно старожил…

Я заказал себе стаканчик холодного яблочного сока (терпеть не могу кока-колу и прочую химическую дрянь) и сел за барную стойку. Бармен не спешил начинать беседу, я, впрочем, тоже. Минуты через три я первым прервал молчание, задав прямой вопрос:

— Давно в этом городе?

— С самого рождения, — буркнул бармен, поглядев на меня исподлобья. Никакого следа приклеенной голливудской улыбки, характерной для больших городов. Этот ковбой мне положительно нравился.

— Здесь в свое время жил один старинный приятель моего отца, Вашингтон Болл, — продолжил я спокойно. — Вы его не знали, случайно?

— Странные у вашего отца были приятели! — буркнул бармен. — Если вы хотели с ним поболтать, то опоздали: он давно уже на местном кладбище.

— Спасибо, я в курсе, — не без сарказма ответил я. — Мне хотелось бы побольше узнать о его жизни…

В общем, пересказывать дальше свои беседы со старожилами я не буду, иначе получится слишком долго. Важно то, что к концу дня у меня была уже довольно полная информация о загадочном старике. Вашингтон Болл приехал в Нью-Харриер в 1970 году (примерно в это время, по свидетельству Мазери, он забрал у Хелен бумаги их отца). Он купил себе дом на окраине города, в стороне от большинства строений, и жил очень уединенно. Лишь изредка по вечерам приходил посидеть в бар и пропустить стаканчик-другой виски. Он практически всегда молчал, и рот открывал разве что для того, чтобы сказать пару-тройку коротких фраз. Друзей у него не было, но время от времени к нему приезжали странные гости. Любопытные соседи видели, как к его дому подкатывали представительские «мерседесы» и «бентли». У самого Болла деньги явно водились: когда в городке начался сбор пожертвований на ремонт местной школы, он один заплатил практически всю необходимую сумму. Однако сам он вел весьма скромный образ жизни. В 1983 году Болл скончался — на его похороны приехало несколько, по выражению местных жителей, «крупных шишек». Особенно всем запомнилась пожилая дама в трауре, которая непрерывно рыдала — очевидно, это была Хелен Мазери. Все вещи покойного забрали какие-то люди, а дом свой он завещал городу — сейчас там живет недавно купившая его молодая супружеская чета…

Делать в Нью-Хэрриере мне было больше нечего. О прошлом Вашингтона Болла здесь никто ничего не знал, идти в его дом тоже не имело смысла — явно те, кто его подчищал, не оставили ценных улик. Судя по всему, сразу же после смерти были изъяты все его бумаги, в том числе и дневники его отца Джеймса. Куда они делись потом и каким образом одна копия попала к Листеру в Мюнхен, оставалось только гадать.

Сколько я ни рылся в бумагах и базах данных, мне не удавалось обнаружить никаких следов деятельности Вашингтона Болла до 1970 года. Он словно пришел из небытия, возник из ниоткуда. Судя по всему, Вашингтон Болл выполнял какую-то секретную миссию. Вот только какую? Оставалось теряться в догадках…

Впрочем, на любой вопрос рано или поздно находится свой ответ. Так же произошло и в этом случае. Две недели спустя я наткнулся на имя Вашингтона Болла там, где совсем не ожидал его увидеть. И тем не менее именно в этот момент мозаика окончательно сложилась. Вашингтоном Боллом звали помощника по общим вопросам адмирала Берда, и имя его фигурировало в составе участников той самой антарктической экспедиции, которую американцы предприняли в 1946 году.

Теперь уже собралось достаточно фактов для того, чтобы выдвинуть более или менее правдоподобную гипотезу. Джеймс Болл фактически обеспечивал посредничество между американским бизнесом и нацистами. Логично предположить, что его сын продолжил дело отца. Воспользовавшись удачным предлогом, он инсценирует собственную гибель. В этот момент Гамильтон Болл исчезает раз и навсегда и на свет появляется Вашингтон Болл. Почему он не дал себе труда сменить фамилию? Думаю, это было излишним. В Америке мало кто знал, чем в реальности занимается Джеймс Болл. А вот при переговорах с высокопоставленными нацистами фамилия отца служила своеобразной визитной карточкой, показывающей: перед вами — свой человек.

Где Болл был в годы войны, мне неизвестно. Возможно, где-то в оккупированной Европе, работая представителем американских компаний. Не исключено, что именно через него была осуществлена упомянутая выше сделка по скупке акций заводов, входивших в состав концерна «Герман-Геринг-Верке». Но об этом я могу только гадать. В 1946 году Болл вместе с Бердом плывет в Антарк тиду. Зачем? Видимо, у него есть опыт переговоров с нацистами. Как известно, адмирал подписывает какое-то соглашение, после чего Болл снова пропадает на долгих 24 года.

Давайте мыслить логично. Что делают два государства (а Антарктический рейх фактически был государством, пусть и не принятым в ООН), когда устанавливают дипломатические соглашения? Правильно, они совершают обмен послами. Почему бы не предположить, что Вашингтон Болл стал именно таким послом, постоянным представителем США в Антарктиде?

Чтобы проверить это предположение, поставим вопрос немного иначе: а были ли в Вашингтоне нацистские послы? Оказалось — хоть пруд пруди. Факты их существования имели столь явный характер, что их невозможно было скрыть. Британская «Таймс» в 2004 году опубликовала статью, в которой, в частности, говорится следующее:

Правительства США и Великобритании после Второй мировой войны использовали военных нацистских преступников в качестве шпионов, защищая их от привлечения к суду. Обнародованные вчера секретные документы подтверждают, что некоторым из них было даже предоставлено американское гражданство.

Обнародованные архивные данные ЦРУ, ФРБ и армии США показывают, что по крайней мере пять коллег печально известного начальника еврейского отдела гестапо Адольфа Эйхмана работали на ЦРУ. В целом, ЦРУ предприняло попытки завербовать 23 военных преступников.

Кроме того, ЦРУ и другие агентства, которые считали бывших нацистских военных преступников и им сочувствующих полезными фигурами в борьбе с подъемом коммунизма в Европе, не давали американским иммиграционным властям депортировать или разглашать имена нацистов, живущих в Америке.

Эти документы позволяют изнутри взглянуть на страх эпохи холодной войны перед коммунизмом и на готовность получать информацию любым путем. Единственное, что не давало привлечь к суду этих военных преступников за совершенные ими преступления, — это их предполагаемая ценность.

Хотя Соединенные Штаты использовали нацистов чаще и шире, чем Соединенное Королевство, обнародованные документы свидетельствуют, что на британские силы, к примеру, работал бывший сотрудник гестапо по имени Хорст Копков. Он был задержан и допрашивался британцами и предоставил информацию о передвижениях Генриха Гиммлера в последние дни войны.