— Кто-то взял плату кровью, — пробормотал Фернан. — Абоми, внеси тело в дом.

Сеньор де Суоза вышел следом за слугой. Огляделся. Как и следовало ожидать, улица была пуста, а городская стража находилась у Спасителя за пазухой. Впрочем, это уже традиция. Стража приходила, только когда уже все заканчивалось.

— Он еще жив! — Выкрик Абоми, склонившегося над телом человека, оторвал Фернана от созерцания улицы.

— В дом его! Живо! — рявкнул сеньор де Суоза. — Рийна, разбуди Лючиту! Пусть нагреет воды! И принесет чистые тряпки!

«Василиск» вошел в дом последним, подобрав перед этим рапиру раненого, захлопнул за собой дверь и задвинул засов. Тем временем Абоми аккуратно положил свою ношу на ковер. Только сейчас Фернан увидел лицо незнакомца.

— Проклятье! — Вот и все, что он смог сказать.

— О нет! — Рийна уже успела вернуться и теперь бросилась к раненому. — Шейр! Только не это!

Фернан был рядом. Он с поспешностью стал расстегивать камзол тяжелораненого ламии. Руки «василиска» мгновенно стали красными и липкими. Лицо Шейра было землисто-бледным, глаза закрыты, он едва дышал.

— О нет! — Ламия словно завороженная смотрела на истекающего кровью родственника. Фернан впервые в жизни видел ее такой растерянной и испуганной.

— Не стойте столбом, капитан! — Его резкий окрик привел Рийну в чувство. — Быстро за лекарем!

Она бросилась к двери, впрочем не забыв прихватить с собой рапиру Шейра. Фернан расстегнул камзол и стал аккуратно разрезать некогда белую, а теперь покрасневшую рубаху ламии.

— Абоми, — глухо бросил он, — догони сеньору и сопровождай ее.

Слуга черным призраком растворился в ночи. Фернан уже жалел, что за лекарем отправил Рийну. Следовало пойти самому, ламия лучше разбиралась в ранах. Появилась Лючита с чистыми тряпками.

— Что творится! Что творится! Защити нас, Спаситель! Хороших людей убивают прямо на улицах!

— Вода?!

— Уже несу, сеньор.

Наконец рубашка был разрезана. Фернан увидел раны, выругался. Дело было даже хуже, чем он считал.

— Г'ьето. Г'ьето тего, — едва слышно прошептал Шейр.

Фернан на мгновение замер, бросил быстрый взгляд на лицо друга. Но тот так и не открыл глаз, только едва слышно застонал. На Фернана накатила волна злости на проклятых убийц.

— Держись, дружище! — прорычал сеньор де Суоза и разорвал одну из тряпок.

Они молчали. Тишину кабинета нарушало лишь оглушительное тиканье больших льедских часов. Часам было все равно.

Рийна, облаченная в черное закрытое платье, задумчиво крутила в руках большое красное яблоко. Ее зеленые глаза потускнели и казались уставшими.

— Если бы я только была быстрее…

— Не кори себя. — Фернан поморщился. — Уж ты-то тут ни при чем. С такими ранами его мог вытащить только Спаситель.

Она упрямо закусила губу, но затем неохотно кивнула.

— Я никогда не чувствовала себя такой бессильной, Фер.

Он положил свою руку поверх ее.

— Когда ты уезжаешь?

— Я не еду. Адмирал флота объявил всеобщую боевую готовность. Капитанам запрещено надолго покидать свои корабли. — Она горько усмехнулась. — Шейр был из клана Дочедез, и мой долг кузины доставить его тело в родные горы. А тут этот проклятый приказ…

Фернан недовольно нахмурился. Плохо, что Рийна остается в Эскарине. Ламия все еще не могла прийти в себя после смерти родича, но что будет через два дня? Рийна жаждет крови и, вне всякого сомнения, постарается отыскать убийцу Шейра. А это опасно. Тот, кто убил одного ламию, сможет убить и другую.

— На него напали не здесь, — сказал Фернан.

— Шейр пришел к нашему дому уже раненым. Ему не хватило четырех шагов, чтобы постучаться в дверь. Каких-то жалких четыре шага…

— Удивительно, что он вообще смог до нас добраться. Восемь ранений… и этот странный ожог на спине… Опять магия Искусителя?

— Не знаю.

— А если пригласить… — осторожно начал «василиск».

— Нет! Никакие «гарпии» не подойдут к телу! — гневно перебила она его.

— Как знаешь, — примирительно произнес сеньор де Суоза. — Твой кузен прекрасно владел рапирой. Восемь ранений…

— Если здесь замешана ламия, я найду ее… или его.

— Не обязательно ламия, Ри. Не стоит списывать людей со счетов.

— Кто мог желать ему смерти? У него не было кровников, это я знаю точно.

— Он вел дело о смерти маршала. Боюсь, что Шейру удалось что-то раскопать. Поэтому его и убили. Я жалею, что во время нашей последней встречи не настоял на том, чтобы он рассказал мне о своих предположениях. Проклятье, Ри! Знать бы, где упаду…

Она промолчала. Положила яблоко на стол, горько усмехнулась и, проявляя свои истинные чувства, резко оттолкнула плод от себя. Он прокатился через весь стол и ударился об пол. Фернан не сделал попытки поймать яблоко. В некоторых случаях он предпочитал не вставать на пути настроения своей жены.

— Перед смертью он что-то сказал на вашем языке.

— Почему ты раньше молчал?!

— Да не до этого было. — Фернан виновато пожал плечами.

— Что он сказал? — Она встала, обошла стол и подняла яблоко с пола.

— Откуда же я знаю? — Сеньор де Суоза так и не удосужился выучить сложный язык ламий.

— Ну хотя бы примерно…

— Он произнес всего лишь одно, ну, может быть, два слова… — Фернан замолчал, припоминая. — Хето… хотя нет, там скорее мягкое «гэ»… гето?

— Г'ьето? — вскинулась она.

— Точно! Именно это слово! Второе… второе, хоть убей, не могу вспомнить.

— «Г'ьето» — означает «рисунок».

Фернан задумчиво побарабанил пальцами по столу. Шейр, вне всякого сомнения, хотел рассказать о странном рисунке мантикоры на стене кабинета графа де Туриссано. Опять эта проклятая мантикора! Было с чего рвать волосы на голове. Расследование не продвинулось ни на шаг. В высших кругах уже нетерпеливо топали ножками. Сеньор де Брагаре был зол на весь белый свет, и под его руку лучше не попадаться.

Шейр умер вчера, но расследование, уже со всей пристрастностью проведенное «василисками», ни к чему не привело. Нашли лишь место, где произошел бой, и многочисленные следы крови. Ни тел убитых, ни брошенного оружия, ни свидетелей. Тихо, как в могиле. Разве что несколько сгоревших, словно от пожара, деревьев. И страшный ожог на спине ламии. До поры до времени «василиски» смогут скрывать этот факт от церковников. Но как долго? Фернана беспокоило, что слуги Искусителя второй раз за неполный месяц будоражили столицу. И это под носом у «гарпий» и «бордовых»! Использовали силу Искусителя дважды, — значит, не погнушаются обратиться к Дару и в третий раз. Действовали парни нагло и совершенно безнаказанно. Кто это делал? Кто убил графа? Леонора? Предположим, что полковник де Брагаре прав и маршал погиб потому, что слишком близко подошел к разгадке личности лучшего осведомителя Андрады. Следовательно, за всем этим стоят военные Андрады? Не зря же напавшие на Фернана люди так походили на солдат! Что же, это предположение ничуть не хуже остальных. Вот только зачем разведка Андрады связалась с магией Искусителя? Тьма их знает! Столько вопросов — и ни одного ответа.