- Пойду умоюсь. И надо бы нам перебраться в нашу комнату, – сказала Нифа, поднимаясь с постели. - Скоро вернусь.

Я хотел возразить, сказав ей, чтобы не возвращалась, ведь она могла заразиться и заболеть, а в ее состоянии это было крайне нежелательным. Снова открыл рот, чтобы отчитать ее. Но, как открыл, так и закрыл его, вспомнив, что и слова не могу выговорить.

- Что такое? - Заметив мое недовольство, спросила жена. - Хочешь что-то сказать? - Она вернулась с полпути к двери. – Может, напишешь? – Дотянувшись до моего телефона, Нифа было протянула его мне, но тут же забрала обратно. - Эх, зарядки-то нет! Я вчера столько раз тебе звонила, что твой телефон разрядился! - Недовольно пробухтела она. – На счет этого нас ждет отдельный разговор, кстати. Радуйся, что не можешь говорить! По выздоровлению тебя ждет большая взбучка, господин больной!

Я лишь улыбнулся, глядя на ее возмущенную мордашку, радуясь и заливаясь теплом от ее слов. Нифа звонила и беспокоилась обо мне, и это наполнило меня такой радостью, что и словами не передать. Я словно вернулся в прошлое, когда она вела себя точно так же, как и сейчас. Как моя жена, а не чужая женщина, которой я вдруг стал безразличен.

- Поставлю на зарядку, пока умываюсь, – сказала она, забирая мой телефон с собой. - Поспи пока. Лекарство как раз подействует. А я пока сварю тебе куриный бульон.

Об одной мысли о еде меня замутило так, что я скривился, показывая свое отношение к этому предложению.

- Поесть придется. Ты сутки не ел, а без подпитки твой организм не сможет должным образом бороться с болезнью. Ну, давай, закрывай глазки и спи. Чем больше проспишь, тем быстрее поправишься, – проворковала Нифа, вновь возвращаясь ко мне, поправляя мое одеяло и нежно дотрагиваясь ладонью к моему лбу.

Потом она собрала мои разбросанные вещи, включая рабочий портфель, и вышла из комнаты, оставив меня одного.

Кажется, я впервые обрадовался тому, что заболел, ведь забота Нифы, несмотря на мое плохое самочувствие, была мне так приятна, что я готов был стерпеть дискомфорт и даже собственную безмолвность.

Поставив телефон Ихсана на зарядку, я направилась в душ, желая смыть с себя пот, которым пропиталась за ночь. Ихсан всю ночь обнимал меня, отчего я потела не меньше его. Ощущать липкость кожи было неприятно, но я бы ни за что не отказалась от его объятий из-за этого небольшого дискомфорта.

Подумав о том, что мой муж в очередной раз потерял голос, я хихикнула как девчонка. Было весело наблюдать за его недовольством. Ихсан почти всегда терял голос, стоило ему простудиться, но все равно относился к этому с одинаковой досадой и недоверием. Такое ощущение, что он всякий раз надеялся на то, что его пронесет и голос останется при нем, несмотря на воспаленное горло.

Раздавшийся звонок на мобильник мужа выдернул меня из моих мыслей, и я поняла, что, должно быть, телефон Ихсана включился сам, когда я подключила его к сети. Звонивший был очень настырным и не думая прекращать названивать, даже когда вызов в третий раз остался не отвеченным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Должно быть, с работы», - вздохнув, подумала я. Такое ощущение, что в офисе без начальства и дня справиться не могут!

Я вышла из душа, обмотавшись полотенцем и в очередной раз радуясь, что с короткими волосами стала тратить на банные процедуры намного меньше времени, когда неутомимый абонент вновь начал названивать.

Сначала хотела отнести телефон Ихсану, но, подумав, что он наверняка заснул, да и не сможет ответить из-за больного горла, сама приняла вызов от некой Ирины Аркадьевны.

Стоило мне принять вызов, дама тут же начала причитать, не дав мне и слова вымолвить, жалуясь на то, что не может дозвониться со вчерашнего дня.

- Извините, Ихсан сейчас не может разговаривать, – перебила я ее. - Дело в том, что мой муж заболел. Не могли бы Вы перезвонить через три-четыре дня? - Как можно вежливее попросила я.

- Об этом не может быть и речи! Мальчик в больнице! Я не могу брать на себя такую ответственность! У меня элитный интернат, а не детский приют! Вы, что же, думаете: сдали ребенка в мое заведение и можно о нем забыть?! Вы не котенка пристроили! Это ребенок! Ему нужно хоть какое-то внимание! Тем более в его теперешнем состоянии! - Возмущалась женщина.

- Какой ребенок? – Едва дыша, спросила я.

Я, конечно, уже поняла, о ком именно она говорит, но этот глупый вопрос все равно слетел с моих губ.

- Не знаю, какие у Вас в семье отношения, да и не мое это дело, но бросить восьмилетнего ребенка одного в больнице с переломом руки и сотрясением мозга - это уже слишком! – Не обращая внимания на мой вопрос, продолжала она свою тираду.

Я же чувствовала себя просто ужасно, слушая все это.  

- Извините, но почему Вы не позвонили его матери? – Перебила я говорившую.

- Кто оформлял ребенка, тому и позвонила! Опекуном является Ваш муж, и ответственность за мальчика несет он! Вы приедете в больницу или мне обратиться в службу опеки? Учтите, у меня есть связи, которые мигом лишат Вас родительских прав! – Пригрозила она.

- Отправьте, пожалуйста, адрес больницы, я приеду, – помертвевшим голосом попросила я и сбросила вызов.

Ну, вот и все. Конец сказке.

Стоило мне убедить себя забыть об этом ребенке и женщине, которая его родила, как судьба вновь напоминает мне о них.

В моей голове вертелась тысяча вопросов. Почему Ихсан - опекун? Неужели каждый его приезд в этот город был связан с мальчиком? И где мать этого ребенка?

Мне нужно выяснить все самой. Каждый раз, когда Ихсан заводил разговор о них, я, не желая слушать, убегала. Но сейчас мне нужно было встретиться лицом к лицу с его прошлым, чтобы, наконец, навсегда забыть об этом и начать строить жизнь заново.

Я не могу все время оглядываться и бояться того, что ЭТО снова испортит мне жизнь.

Если я простила Ихсана, то должна разобраться во всем окончательно и поставить точку в этой истории.

Телефон пропиликал сообщением, и я, перенаправив его себе, начала собираться, думая о том, что скажу мужу о своем отъезде. Говорить ему о том, куда еду, мне не хотелось. Мне нужно было разобраться во всем самой, чтобы перестать сомневаться в моем муже.

Да и то, что этот мальчик пострадал, не давало мне покоя. Я должна была позаботиться о ребенке, ведь сейчас Ихсан был не в состоянии сделать этого сам.