– Закономерное следствие этого – провоцирование ненависти к коптам, – утверждает он. – В Египте хронический межрелигиозный конфликт. Самым серьезным препятствием для противодействия ему служит отрицание самого факта его существования со стороны властей и населения[112].

Но все же нужно быть справедливыми: объектом наибольшей жестокости исламистов канала Huda служат не христиане. Если не принимать во внимание всю несправедливость, связанную с тем, что мусульманам не дозволяется принимать христианство или заключать браки с христианами, то наиболее суровой атаке звезды этого телешоу подвергают гомосексуалистов, мусульманок, выходящих замуж за немусульман, отступников, откровенных критиков ислама, шиитов и, как уже было упомянуто выше, иудеев, в особенности израильтян.

Следует добавить к этому и не разделяющих взгляды телеведущих мусульман. По отношению к ним доктор Салах в одной из своих передач выражает следующие пожелания:

– О Аллах, прими в свои объятия этих лицемеров, находящихся среди нас. Мусульманских лицемеров[113].

Услышав эти слова, я вдруг задумался о шофере, возившем меня целыми днями по городу и абсолютно убежденном в том, что я еврей. По всей вероятности, ему доставляет немало хлопот поставленная перед ним задача показать мне свой город с наилучшей стороны. С Кораном, засунутым под лобовое стекло, чтобы обеспечить нам защиту от несчастных случаев, он провозит меня мимо церквей, мечетей и единственной действующей по сей день синагоги, рассказывая о мире и взаимопонимании между всеми народами.

Мой шофер отвозил меня и на. Media Production City, где находится Huda TV. Он звонил доктору Салаху, чтобы меня пропустили через ворота, и, пока шла запись передачи, ожидал меня за забором.

После шоу доктор Салах в своем внушительном авто провез меня через весь медиагород и передал из рук в руки ожидавшему меня шоферу. Телеведущий проявил дружелюбие, сказал, что в следующий раз, когда я буду в Каире, он приглашает меня на обед, и попросил поддерживать с ним связь. Пожав руку водителю, он с приветливой улыбкой нас покинул.

Когда шейх ушел, мой водитель сказал, что по его внешнему виду любой египтянин догадается, что он салафит.

Обычно у моего шофера не сходит с лица мягкая улыбка, что сигнализирует о его благодушно-расслабленном состоянии, но теперь в его голосе была слышна тревога.

– Я позвонил ему, чтобы он вас забрал, и теперь у него есть мой номер, – пояснил он.

* * *

Выключив наконец компьютер, я отправился в кровать, но заснуть уже не мог. Из всех, с кем мне довелось встретиться, сложнее всего было выкинуть из головы этого социолога Халсмана. После подобных поездок сложно понять, по какой причине он приуменьшает опасность, которой подвергаются христиане и другие религиозные меньшинства. Халсман сказал свое «абсолютное нет» перед лицом молодых европейцев, отрицая сам факт гонений на христиан, при этом называя салафитов «прекрасными людьми с высокими принципами». Высокие принципы. В самом деле?

Якоб Сковгаард-Петерсен, директор Института датско-египетского диалога, финансируемого правительством Дании, заявил, что ни христианские меньшинства, ни Запад не должны бояться исламизации Египта, назвав при этом Мусульманское Братство «крайне консервативной организацией»[114].

Однако такое мнение разделяют далеко не все египтяне, с которыми мне довелось побеседовать. Также нельзя сказать, чтобы оно как-то успокаивало христиан. А может, они просто упрощают существующую проблему? Кого вообще призваны защищать подобные учреждения, чья цель – установление диалога? Меньшинство или большинство?

Во многих западных университетах, занимающихся ближневосточной тематикой, преобладает аналогичное умаление данной проблемы, и причиной, по которой я вообще отправился в эту поездку, послужило мое собственное разочарование, связанное с книгой, в 2011 г. переведенной и выпущенной в Дании издательством «Библиотека Карстена Нибура». Ее автор – профессор Хью Годдард, директор Центра исламских исследований современного мира имени Принца аль-Валида ибн Талала при Эдинбургском университете (учреждение названо по имени саудовского миллионера-покровителя).

Деятельность этого центра, подобно деятельности Халсмана и Эстеса, направлена, согласно формулировке, «на поощрение терпимости, взаимопонимания и межкультурного диалога между исламом и Западом». Перед подобными заявлениями сложно устоять, и, вспоминая моего друга таксиста, можно счесть это вполне благими намерениями. Однако коль скоро Годдард связан с университетом, очагом просвещения, храмом науки, я начинаю осознавать, что за всеми этими словами скрываются немалые усилия, направленные скорее на то, чтобы снизить важность проблемы, нежели на распространение правдивой информации.

Мою догадку подтверждает его книга под названием «Истинная вера – христиане и мусульмане между конфронтацией и сосуществованием». В ней практически ничего не говорится о «конфронтации», совершенно замалчивается то, с чем приходится в последние годы сталкиваться христианам на Ближнем Востоке. Прочтя эту книгу, я вдруг подумал, как бы отнеслись к ученому, описавшему в радужных красках отношения между христианами и мусульманами в бывшей Югославии, позабыв при этом упомянуть косовских албанцев[115]. Наверное, его опозорили бы на весь свет.

В тот же вечер я направляюсь к собору Святого Марка, который находится в районе Каира под названием Аббасия. В этом изогнутом гигантском сооружении, возведенном в 1968 г., располагается головное управление Коптской церкви.

Здесь, у подножия широкой лестницы, ведущей к дверям храма, у меня назначена встреча с Сэмюэлем Тадросом, сотрудником вашингтонского Института Хадсона, мирового лидера по вопросам изучения нарушений религиозной свободы. Его комментарии о положении коптов в Египте регулярно публикует американская либеральная деловая газета Wall Street Journal. Они всегда выглядят достаточно зловеще.

Мне удалось приехать вовремя, потому что движение на улицах в тот день было удивительно спокойным. Присев в ожидании на ступеньки, я задумался о том, почему Запад, в особенности правые, вообще проявляют интерес к судьбе христиан на Ближнем Востоке. Просматривая книги и веб-сайты, я то и дело натыкался на источники, которые как-то подозрительно не имели ничего общего ни с националистическими, ни с богословскими или питающими ненависть к мусульманам. Институт Хадсона тоже к таковым не относится, однако воспринимается как учреждение с правой ориентацией.

Большинство вообще не проявляют к данной тематике никакого интереса. Мне показалось странным и удивительным, насколько мало книг пишут о бедственном положении христиан. Да и сам факт, что такое замечательное издательство выпустило в Дании книгу Хью Годдарда, говорит лишь о том, как же мало внимания уделяется этой теме. Правда, время от времени пресса освещает актуальную ситуацию, однако на протяжении многих лет я безуспешно пытался отыскать книги по данной тематике, блуждая по книжным лавкам в аэропортах ближневосточных стран, где представлен довольно широкий выбор, но не пренебрегая и относящимися к Ближнему Востоку отделами книжных полок западных мегаполисов. Искать мне пришлось довольно долго[116]. Чаще всего такие книги пишутся западными христианами, которые