Весьма диковинное шествие, о котором оповещал заливистый лай собак, предстало глазам выглянувшей на улицу Ипифании. Из дверей трактира Циммермана она с удивлением наблюдала вооруженных викингов, числом двадцать один, которых возглавлял, по всему видать, оживший утопленник. Потом, побледнев, она поняла, кто это.

– О, Брайан! – простонала она. – Тебя снова убили!

Немедленно рядом с ней возник Аврелиан, который как-то умудрился проскользнуть в дом незамечен – ным.

– Молчи! – прошипел он. – Он в добром здравии, просто свалился в канал. После сам все тебе расскажет. А пока принимайся за работу.

Даффи проводил своих седых воинов через задний двор к конюшням, где поздоровался с Вернером, который брезгливо подбирал листья салата, выпавшие из мусорной корзины.

– Это еще что? – спросил трактирщик. – Кто эти парни?

Даффи ответил, как ему было ведено:

– Двадцать один датский наемник, которых Аврелиан нанял для защиты города от турок.

– Каких турок? Не вижу никаких турок, только шайку старых бродяг, которые выпьют все мое пиво. А тебя-то во что окунули? Час от часу не легче. Выпроводи их отсюда.

Ирландец отрицательно покачал головой.

– Аврелиан в трапезной, – сказал он. – Сходи лучше справься у него. Вернер заколебался.

– А ты ничего здесь не натворишь в мое отсутствие?

– Ну… вообще-то он велел вывести лошадей из стойл, чтобы эти господа могли там спать. Весна, сказал он, теплая и лошадям не должен повредить ночной воздух, а случись заморозки, их можно поместить на ночь в кухню.

– Лошадей на кухню? Викингов в стойла? Ты, Даффи, совсем рехнулся. Я…

– Объясняйся с Аврелианом, – повторил ирландец. Викинги с большим любопытством прислушивались к тираде трактирщика, и один спросил его о чем-то по-норвежски.

– Молчи, деревенщина! – рявкнул Вернер. – Идет, я поговорю с ним сам. И предложу избавиться от всей вашей шайки, включая, разумеется, и тебя, Даффи! Ты, может, не знал, но мое мнение здесь кое-что значит!

– Прекрасно! – ухмыльнулся Даффи. – Иди изложи его. – И с размаху хлопнул Вернера по спине, так что тот пролетел полпути до кухонной двери. «На самом деле, – подумал ирландец, направляясь в стойла, – Вернер, пожалуй, единственный, кто еще сохранил здравый смысл. На кой дьявол сдались нам эти дряхлые викинги? Понятно, что, кроме пьяного буйства или угрюмой замкнутости с похмелья, от них ждать нечего – толку в любом случае немного».

– Так, парни! – позвал ирландец, хлопнув в ладоши, чтобы привлечь внимание. – Веде-е-м лошадок из конюшен на двор, угу?

Скандинавы дружно заулыбались и закивали, а поняв, что требуется, принялись помогать.

– Эй, Шраб! – позвал Даффи, когда все лошади с озадаченным видом стояли на вымощенном булыжником дворе. – Тащи пива!

Паренек осторожно выглянул из-за косяка кухонной двери.

– Это дружественные викинги?

– Дружественнее некуда, – заверил его Даффи. – Неси пиво.

– Моим людям нельзя давать хмельное, – произнес торжественный голос за его спиной. Даффи обернулся и горестно вздохнул, узрев царственно нахмурившегося Лотарио Мазертана.

– А, Лотарио, так это твои люди?

– Разумеется. Пусть с последней встречи минуло несколько жизней, знакомые души вижу я в их глазах. Бедивир! – воскликнул он, раскрывая объятия Буге. – Проклятие! – добавил он, получив локтем в живот. – О, понимаю. Истинные воспоминания все еще затуманены. Но с появлением Амвросия это, несомненно, пройдет. – Он обернулся к ирландцу: – Знаешь, Даффи, ты и сам можешь кем-то оказаться.

– То-то порадуюсь.

– Но это налагает обязательства. Тяжкие. Ежели ты мученик, как я, то собственная жизнь для тебя пустяк.

– С этим я целиком согласен, – заверил Даффи. – Однако где-нибудь ожидает расправы дракон или другая нечисть. Не хотелось бы тебя отвлекать.

В ответ на тон Даффи Мазертан снова нахмурился.

– Меня действительно ждут нерешенные дела, – признал он. – Но не предлагай моим людям хмельное, ведь они праведные христиане… в душе.

– О чем речь!..

Едва Мазертан удалился, как был вынесен бочонок, и Даффи наполнил двадцать две кружки.

– Давайте, праведные христиане, – предложил Даффи, хотя специального приглашения не требовалось.

Глава 9

Ближе к вечеру скандинавы храпели на сене, разморенные тяжелым путешествием и тремя опустошенными бочонками пива. Даффи, у которого глаза тоже слипались, сидел на своем обычном месте в трапезной, наблюдая, как прислуга метлами, швабрами и мокрыми тряпками усердно выскабливает пол и стены.

У передней двери послышались шаркающие шаги, и Блуто проволок свой горб через прихожую. При виде Даффи он расхохотался:

– Посейдон! Ты, верно, принял ванну, но от тебя все так же разит вонючим каналом. Ирландец кисло улыбнулся.

– Смейся, смейся, – сказал он. – Эти скандинавы приняли меня за бога или за кого-то вроде того. – Он нехотя махнул рукой на соседний стул за своим столом. – Ну, а твои как дела?

– Так себе. – Блуто тяжело опустился на стул. – Эй, кто-нибудь! Пива сюда. Мальчишка просунул голову в мою лучшую кулеврину и его стошнило.

– Будет чем удивить турок, – заметил Даффи.

– Это да. Слушай, Дафф, ты вправду считаешь, что Сулейман доберется сюда? Для турок это все же очень далеко на север.

Даффи пожал плечами.

– Если только Сулейман не умрет и его не заменит какой-нибудь, что почти немыслимо, миролюбивый султан, мой ответ – да, турки попытаются взять Вену. В конце концов, зачем им теперь останавливаться? Они движутся по Дунаю: в двадцать первом Белград, в двадцать шестом Мохаш, Буда и Пешт… и не похоже, чтобы Сулеймана ждал серьезный отпор. Карл слишком погряз в войне с французским королем Франциском, чтобы прислать войска, а Фердинанд в одиночку мало на что способен. Папа Климент, как водится, ограничивается благословениями. И еще есть старина Мартин Лютер, который несет чушь вроде того, что «сражаться с турками – значит противиться воле господа, который послал их в наказание за наши грехи». Два года назад я сказал бы, что Заполи наш самый верный союзник, но сейчас и он прислуживает Сулейману. Короче говоря, никогда еще Священная Римская империя, весь Запад не были так близки к краху.

Блуто обеспокоенно покачал головой:

– Ну ладно, они идут. А что мы, сможем повернуть их вспять?

– Не знаю. Ты у нас артиллерист. Думаю, если мы и разобьем их, то скорее всего в силу естественных причин – погода там или скудный фураж, в этом роде. Наконец, они будут далеко от дома.

– Да. – Горбуну принесли пиво, и он мрачно отхлебнул. – Дафф, как ближайший друг, не мог бы ты…