Конечно, я об этом думала.

- Нет, - ответила я. - Такое никогда не приходило мне в голову.

- Лгунья. Ты могла бы завести серьезные отношения с парнем вроде Холлиса. Работать в магазине или офисе. С живыми людьми.

Я отвернулась.

- А ты мог бы встречаться с сотнями Джанин или даже дождаться, когда подрастет Мэри Нелл Тиг. Мог бы получить работу в «Хоум депо» [13]и очень быстро сделался бы менеджером.

- Мы и вправду могли бы это сделать? - спросил Толливер.

Он не имел в виду, есть ли у нас такая возможность, - конечно, такая возможность у нас имелась. Он хотел знать, способны ли мы осесть и стать обычными гражданами.

- Это было бы очень непросто, - ответила я уклончиво.

- Покупка дома стала бы первым шагом, - сказал он.

- Может быть, - пожала я плечами.

Толливер очень тихо закрыл за собой дверь.

Мы с ним редко говорили о будущем.

У меня, разумеется, было немало возможностей о нем подумать. Мы много времени проводили в дороге, и, хотя слушали аудиокниги и радио, неизбежно случались и долгие периоды тишины.

Я слишком часто задумывалась и о прошлом, хотя Толливеру об этом не говорила. Я пыталась не зацикливаться на грязи повседневной жизни в доме в Тексаркане. Если бы не счастливое раннее детство, я бы так не грустила, но превращение из принцессы в девочку, которой торгуют, чтобы достать деньги на наркотики, было слишком шокирующим и внезапным. Мое взросление не было постепенным. Я обрела твердую оболочку, но под ней была все та же ранимая душа.

- К черту, - произнесла я вслух и усилием воли отогнала от себя эти воспоминания.

Включила телевизор. С ногтями я уже закончила.

Толливер вернулся около четырех, намного позже, чем я ожидала. Я почувствовала запах пива и секса. Ладно, сказала я себе. Успокойся. Толливер почти никогда не напивался, он и сейчас не был пьяным. Но то, что он пил пиво днем, и то, что занимался сексом, зная, что я беспокоюсь, было неприятно.

- Автомобиль вымыл, - сообщил он. - С бывшим полицейским Маккласки поговорил. Таких отталкивающих субъектов мне редко приходилось видеть.

- Автомобиль - это хорошо, - сказала я и порадовалась, что мой голос прозвучал ровно. - А что тебе сказал Маккласки? Что-нибудь интересное?

- У меня ушла целая вечность, чтобы успокоить его и заставить перейти к делу.

- Это придает тебе бодрости - давать мне понять, какой утомительной работой я заставляю тебя заниматься?

- Чертовски верно. Я работал в поте лица, чтобы раздобыть информацию.

- Угу.

- И ожидал, что ты это оценишь.

- Оценила, еще как.

- Уж не слышу ли я в твоем голосе сарказм?

- Упаси боже.

- Тогда я закончу то, что хотел сказать.

- Говори.

Толливер разлегся на кровати и свесил руки с обеих сторон.

- Маккласки… Я уже сказал, какой он мерзавец? Маккласки решил, что я твой телохранитель, и хотел знать, как мне удается оставаться возле тебя, потому что ты явно отмечена дьяволом.

- Вот как? А я думала, что хорошо моюсь под душем.

- Возможно, ты не заметила за ушами сатану.

- Очень сожалею.

- Он думает, что вступление в контакт с мертвецами - большой грех, и тот, кто говорит, что способен на такое…

- Догадываюсь - порочен?

- Удивительно! Ты права. Откуда ты узнала?

- Случайно удалось.

- Во всяком случае… - Толливер зевнул. - Он слышал о случае с подростками и, хотя он думает, что молодые люди не должны обижать женщин, считает, что попугать тебя стоит.

- Замечательно!

- Я с ним не согласился. - Толливер вдруг стал серьезен. - Я сказал, что, если случится еще что-нибудь подобное, я проявлю недюжинные способности телохранителя. Не зря же я учился в лагере спецназначения.

- В каком лагере?

- В котором воспитывают особо злобных телохранителей-убийц.

- Вот оно что!

- Да. Во всяком случае, он в это поверил и сказал: ничего с тобой в Сарне не случится, так как шериф Брэнском возмущен тем, что тебе угрожали.

- Что ж, приятно слышать.

- И я так подумал. Как тебе кажется, вечером ты сможешь погулять, ничего не опасаясь?

Я оторвала взгляд от ногтей и посмотрела на Толливера.

- Я не собираюсь тебя останавливать, - торопливо сказал он. - Хочешь идти со своим дружком-офицером, иди. Просто напоминаю, что здесь живут консервативные люди, и они не в восторге от твоих способностей.

Я целую минуту придерживала язык, обдумывая слова Толливера, и, неожиданно для себя самой, сказала:

- Значит, если ты выходишь вымыть машину и успеваешь с кем-то переспать - все в порядке, а мне нельзя пойти послушать пение псалмов?

Толливер покраснел.

- Я просто не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, - заметил он. - Вспомни, что произошло в Западной Виргинии.

В Западной Виргинии все население крошечной деревни швыряло камни в наш автомобиль.

- Помню, - сказала я. - Но то была деревушка. Эти люди находились под влиянием сильного лидера, который на дух меня не переносил.

- То есть в Сарне против тебя не двинутся единым фронтом?

Я кивнула.

- Возможно, ты права, - подумав, согласился Толливер. - Но я очень боюсь, что…

Голос его прервался.

- Я не хочу стать мишенью для атаки. Поверь, не хочу. Но и не собираюсь трусливо отсиживаться в номере.

- И тебе хочется снова встретиться с Холлисом.

- Да.

Толливер на секунду отвел взгляд.

- Хорошо.

Он заставил себя кивнуть.

- Это будет хорошо - заняться для разнообразия чем-то новеньким. Желаю приятно провести время.

Я вовсе не хотела бросаться людям в глаза, но и пойти одетой кое-как было бы неприлично. Я даже не представляла, в чем люди ходят на концерт духовной музыки, и выбрала то, что казалось мне нейтральным: хорошие слаксы, свитер, мокасины. Когда приехал Холлис, надела теплую куртку. На Холлисе были новые джинсы и вельветовая рубашка. Такого мягкого вельвета я еще не видела. Куртку он тоже надел. И ковбойские сапоги. Это меня удивило.

- Хорошие сапоги, - заметила я.

Он посмотрел вниз, словно впервые их увидел.