— А вот и мы! — пропел старик, ставя на столик поднос с чашками. — Не бойтесь, слюну дракона я убрал и вроде сполоснул. — он заглянул в одну из чашек и прищурился.

Аластар сразу накинулся на рыбные крекеры. Старик взял чашку с блюдцем, кажется ту самую в слюне дракона, и с шумом стал выпивать содержимое.

— Знаешь, что я слышал? — вдруг встрепенулся он. — Оборотни перешли границу леса!

Аластар нахмурился, сжав в руках горячую чашку.

— Как думаешь, что им надо было? Это всё не просто прогулка под луной в Хэллоуин. — принялся рассуждать он.

— Не имею понятия. — вытаращил глаза на фамильяра старик. — Но заешь, что ещё я узнал? В городе появился новый ведьмак! Молодой и, кажется, пришлый.

— Это Генри. — Аластар указал ладонью на парня.

Старик выпрямился и, повернувшись к нему, протянул руку.

— Приятно познакомиться, я Нострадамус. — они пожали руки. — Так вот, о чём бишь я? Ах, да, странный парнишка, говорят, явно не из наших краёв, если ты понимаешь о чём я. А ты его видел?

Аластар улыбнулся.

— Да, — кивнул он, хихикая. — вот он. — фамильяр снова обратил внимание старика на Генри.

— Ба! — снова воскликнул Нострадамус. — Как же это я сразу не сообразил? — он стал смеяться.

Генри сидел и не знал, что ему делать — засмеяться тоже, или снова прожигать взглядом Аластара, намекая на то, что он ни черта не понимает.

— Нострадамус. — ещё раз протянул руку старик. — Ещё раз приятно познакомиться.

Генри в этот момент почувствовал, что эта чудаковатость ему нравится. Он мало общался со старыми людьми, но даже представить себе не мог, насколько они могут оказаться забавными.

— Думаю, пора объяснить Генри, что происходит, — предложил Аластар. — а то он скоро во мне дыру выжжет.

Парень опустил взгляд, краснея.

— Да, пора бы. — весело сказал Нострадамус. — Что ж, надо начать издалека. — старик принялся усиленно думать. — В общем, думаю, что Аластар привёл тебя ко мне, потому что я тоже ведьмак и пришёл из мира людей.

Генри пытался уловить всю быстро протараторенную речь, а когда до конца связал слова, то ошарашенно уставился на фамильяра. Тот ухмыльнулся, закинув ногу на ногу.

— Да, — протянул тот. — это ты называешь издалека?

Нострадамус хихикнул и устроился поуютней на диване.

— Ладно, сейчас будет поподробней. — он поставил пустую чашку обратно на блюдце.

Генри вздохнул и подвинулся ближе, готовясь слушать.

— Моё настоящее имя — Девин Кэннеди. Раньше я был обычным пекарем в лавке около старой колокольни.

— Где? — не понял Генри.

— Ах, да, Уоррен же теперь совсем другой. — вздохнул старик, качая головой. — Я родился в 1861 году в небольшом городке Новой Англии. Назывался он — Сейлем. Мои родители перевезли меня и моих сестёр почти за тысячу миль из-за слухов о ведьмах, обитающих в Сейлеме. — тут Девин усмехнулся. — Здесь у нас началась новая жизнь. Не скажу, что лучше, но и не хуже. Я рос совершенно обычным и вырос таким же. Стал пекарем, завёл собаку — терьера. Как сейчас помню, был он маленький, но как за лисами охотился… Лучше собаки не сыщешь. — старик улыбнулся, погружаясь в воспоминания. — Это случилось в 1913. Ночь была особенно беспокойная, но ребятишек это не останавливало. Они бегали по домам и просили конфеты, был канун Дня всех святых. Шёл дождь, и небо то и дело низвергало на землю молнии. Мой пёс, Шаста его звали, запросился на улицу, и я вышел вместе с ним прогуляться. Не надо было, но забрели мы в лес. Охота ему было погонять зверьков. Не скажу, что я был пугливым, но в такую ночь любая ветка могла до ужаса напугать. Я стал кликать Шасту, но тот не появлялся. Я пошёл дальше в дебри и вдруг услышал рычание. Это был мой пёс. Меня всего окатило холодным потом. Обычно он громко лаял, когда находил лисью норку, но такого страшного рычания я от него ещё не слыхал. Я раздвинул мокрые кусты, пытаясь разглядеть что да как. Шаста стоял ко мне задом и не отрывал взгляд от дерева. — «Шаста, что случилось?» — спросил я, подходя ближе. Но пёс меня не замечал, а продолжал страшно выть. И тут я увидел нечто престранное: корни дерева будто светились. Сначала я подумал, что мне кажется. Слишком уже необычно это выглядело. Свет был тёмно-красный. Не очень яркий, но достаточно заметный. Словно под корнями были зарыты мигающие лампы, словно внутри, под деревом что-то было. — старик чуть ли не задыхался, показывая, как он был удивлён. — Я встал как вкопанный и всё крестился и крестился. У самого основания ствола росли кусты. Я не сразу узнал растение, но, когда пригляделся поближе, понял, что это была омела. И странно то, что была она в цвету. Не подходящее для этого растения время года. Мною завладел интерес, притупляющий страх, и я раздвинул кусты. Мой пёс завыл сильнее. И что же я увидел там? Ничего. Пустота. Необычная пустота. Совсем непохожая на обычную пустоту. Мёртвая. Я потянул туда руку и коснулся её, почувствовал холодок. Моя рука исчезла. Я вскрикнул и высунул её. Принялся разглядывать и не нашёл ни следа каких-либо повреждений. — Чудно. — подумал я и повторил погружение. Не знаю, что это было, но следующее, что я помню, как меня кто-то толкнул, и я полностью упал туда, в эту страшную пустоту.

— Что ещё за Алиса в стране чудес? — хмыкнул Генри.

— Я оказался в маленьком помещении, чем был сильно шокирован. — продолжил Нострадамус. — Стены заплесневели, пахло сыростью и … смертью. Там ничего не было, кроме гроба, стоящего посредине. Моё сердце выстукивало чечётку, а ноги дрожали так, что я еле на них стоял. Тем не менее я подошёл к этому единственному объекту и заглянул внутрь. Ничего более страшного я в жизни не видел. Там лежало моё тело. Бледное, холодное, бездушное. Я опёрся о стену, пачкая одежду плесенью. Первой моей мыслью было, что я умер и это мне показывается исход. Но я не чувствовал себя мёртвым, наоборот, как никогда живым. Я ужасно боялся смерти. — прошептал старик, наклоняясь ближе к парню. — Мне всегда хотелось жить вечно, но с каждым годом я старел, а мой страх рос. Я тогда простоял в оцепенении несколько минут, молясь Богу. Ничего не происходило, и я просто пошёл дальше; мне страшнее было находиться в этой комнате, чем пойти вперёд. А дальше я увидел яркий свет и было подумал, что это рай, однако ужасная картина, открывшаяся мне, уверила меня в обратном. Тело стало жечь, и мне было боязно взглянуть на руки. Мне казалось, что они в огне. Вскоре боль утихла. Я оказался на изумрудной траве, усеянной белыми цветами, а дальше виднелся мой город. Я пошёл к нему, но с ужасом понял, что это вовсе не то место, где я жил. Там были твари страшнее всех монстров из книжек. Я спрятался за ближайшим фонарём. Мимо меня проходили господа в старинных даже для моего времени костюмах, и были они бледнее савана. Шастал там и гоблин, и вурдалак, и даже птица с головой женщины пролетела надо мной крича так, что у меня из ушей потекла кровь. — Ад. — заключил я. У меня из глаз потекли слёзы. Так просидел, пока меня не нашёл он. — старик указал на Аластара. — Этот чёрный кот взглянул в мои глаза с такой надеждой, что я перестал плакать и принялся его гладить. Но тут он фыркнул и махнул на меня хвостом. — Что же ты так со мной? — спросил я, а услышав от него в ответ: — Ты не мой хозяин. — потерял сознание. Да, погрузился в небытие. Когда очнулся, кот всё ещё сидел рядом со мной. Тогда он мне объяснил, что да как. — Нострадамус зажевал крекер. — Но я ничего так и не понял. Он отвёл меня к моему дому, где меня ждал мой фамильяр. Григорий! — вдруг громко заорал старик.