нельзя. Вот в углу лежит труп с пожара, черный, в позе боксера. Вот на столе стекает огромный утопленник. Приемное отделение заставлено железными каталками, старыми, избитыми, на каждой голые трупы в разных неудобных позах, старые, молодые, толстые, худые, синие, желтые, бледные, красные, с бирками. Чаще трупов больше, чем каталок.

Санитар с журналом регистрации. Санитары надолго не задерживаются, приходят ради большой зарплаты или чаевых, а все равно бросают это дело. У них же еще в обязанность входит вскрывать череп электропилой. Это последний этап вскрытия, когда в зал входит санитар с электропилой и спиливает черепную коробку.

После морга почему-то всегда хочется есть, прямо чувство голода появляется. Адреналин и кортизол вызывают голод.

И да, обморок был и в моей группе — у беременной студентки.

Глава 68. Заключительная, но это еще не всё

И вот уже выстроился план книги, и написано много, а время еще есть, и прошлое не уходит из головы. Время, когда вы все были живы, всегда будет лучшим временем. И не только потому, что вы все были живы. Еще и потому, что белое было белым, а черное никто не называл темно-белым. В любой истории должен быть свой хеппи-энд. Герои, которые остались живы, должны пожениться и плыть на корабле в солнечный мир по спокойному морю под музыку без всякой грусти. Не должен положительный герой лежать застреленный бандитской пулей на последней странице. Где-нибудь потом, но только не на последней странице.

Все, что сохранилось в памяти, несет на себе отпечаток эмоциональности. Это либо ярко выраженные страдания, будь то до слез замерзшие ноги по дороге до больницы шахты Северной или трагическая смерть пациентки на глазах у мужа, либо ярко выраженный восторг от правильного диагноза или искренней благодарности родственника пациента. Среднего нет, и не приходит в голову такого, чтобы это было похоже на киношного правильного, всегда уверенного в себе профессора Преображенского. Скорее, доктор Живаго продолжает свой бесцельный путь.

Вряд ли может врач достигнуть той степени эмоциональной тупости, нирваны, когда уже ничто не способно вывести его из равновесия, ничто не удивляет.

Ведь способности пациентов, да и людей вообще не ограничены. Когда кажется, что уже все было и больше ничего интересного в жизни не осталось, обязательно выйдет из толпы кто-нибудь и достанет из кармана нечто поразительное, невиданное, что и словами не выразить. В таком случае необходимо на секунду остановиться и обратить свой взор на пройденную дорогу, даже на начало пути, как там все было, и спросить себя: «Это положительная динамика или отрицательная?» Или: «Это уже конец или начало апокалипсиса?»

Коротко говоря, я хочу ответить на многострадальный упрек всем врачам: «Вы знали, куда шли». Сказать, что врач — тоже человек, а не камень. И если врачу нужно, чтобы в мире был хоть один человек, который никогда не упрекнет его в том, что он врач, и утешит, то я — этот человек, который не упрекнет. Однако беседа наша затянулась, уже поздно, мы устали, нам всем пора по домам.