— Ну.

— А туалет напрямую связан с канализацией!

— Ну.

— Я все сказал, — заявил Миша Кретчетов. — Дополнительная информация стоит еще сто дзенов.

— Все сказал?! — взревел Ирдик. — Крохобор! Да это я и сам знал! Что мне с твоих чревовещаний!

— Сам крохобор, — обиделся бас. — Я, можно сказать, от чистого сердца сказал. За ваше здоровье переживаю, а вы!..

— Делать что-то нужно! — простонал я.

— Обиделся я на вас, — продолжал Миша Кретчетов. — Ни на кого за последнюю тысячу лет не обижался, а вот сейчас возьму и обидюсь! Все, обиделся!

И он замолчал.

Яркула и Ирдик наморщили лбы, размышляя. Я же прильнул к окну. Нельзя было оставлять просто так Мусора, Севу и даже Канта! Вопрос только в том, что делать?

— Я догадался! — заорал Яркула, — Ну конечно! Канализация! Мы пролезем по канализации и смоемся!

— В прямом смысле! — захихикал Ирдик, — Ничего глупее в жизни не слышал! Как ты пролезешь в трубу? Мы же колдовать не можем!

— Действительно, — Яркула погрустнел, — Тогда нужно сдаваться.

— Чуть что, сразу сдаваться! — воскликнул я. — Что у вас за натура такая! Нужно действовать сообща! Слушайте, что я предлагаю! Я выскакиваю на улицу и отвлекаю шамана! Действие его заклятий исчезнет, пока он переключится на меня! Тогда вы выскакиваете следом и чтонибудь колдуете. Например, переносите всех нас куда-нибудь! Вы умеете такое делать?

— Я, по-твоему, в школе гипнотизеров журналы под партой эротические смотрел и в женский монастырь бегал? — обиделся Яркула.

— А разве нет?

— И это тоже, но учился на четыре с хвостиком! Правда, потом все хвостики пришлось отрезать, хотя было больно и неприятно.

— В общем, план хорош, — сказал Ирдик, повелительным жестом останавливая Яркулу, дабы не слишком погружался в сентиментальные воспоминания. — А если ты не успеешь отвлечь?

— Тогда тоже попаду в плен! Разве есть другой вариант?

Ирдик пожал плечами.

— Нет. Давай попробуем этот. В конце концов, кто не рискует, у того с почками все в порядке!

— А справишься? — подначил Яркула. — Их вон сколько. Это тебе не головы рубить, знаешь ли…

Ох, не напоминал бы. Я огляделся и обнаружил на столе бутылку Мусорщикова пива. Тяжко выдохнул и залпом выпил остатки. Не водка, конечно, но тоже сойдет. Ведь всем известно, что спиртные напитки не только стимулируют разложение печени и дискоординацию мозжечка, но и придают храбрости, разгоняют кровь по венам, а что говорить о поднятии духа?! Пиво провалилось в желудок, и я тотчас почувствовал прилив необычайной энергии.

— Вот! — Я поднял вверх указательный палец. — В случае успеха встречаемся у меня на квартире. Я пошел.

— Постой. А обсудить более подробно? План написать, роли распределить… Возьми хотя бы оружие!

— Какое у Мусора в туалете может быть оружие? — Я развел руками. — Унитазом по голове бить?

— Но циклопов-то много! — сказал Ирдик таким тоном, словно собирался вручить мне баллистический плазмер, специально предназначенный для уничтожения десятка циклопов, причем разом. Он оглядел книжные полки, затем вытащил увесистый том: «Сборник российской фантастики и протянул мне: —Держи. Кто полезет — врежешь по башке, сразу отключится!

— Хотелось бы, конечно, что-нибудь поощутимей, — вздохнул я, — но раз вы больше ничего предложить не можете…

— Мы могли бы попробовать наколдовать, скажем, бронетранспортер или вызвать всеразрушающего демона Маптух Маммая, но ты же сам понимаешь, что если неправильно выйдет, то тут не только Маптух появиться может, а еще кто похлеще! — развел руками Яркула.

— Ясно все. Надежда на отечественных писателей-фантастов! Они вас всех выдумали, им вас и убивать! Давайте вашу книгу, я пошел.

— Как это выдумали? Я самый что ни на есть настоящий вампир! У меня даже справка есть от доктора Сихвухи и квитанция из роддома, где я родился!

Засунув томик фантастики под мышку, я вышел в основное помещение.

Здесь было еще темнее. Тихо журчала вода в раковинах и — бачках.

Я подошел к дверям и, приложив ухо, прислушался. Из-за дверей ничего подозрительного не доносилось.

Из комнатки высунулся Ирдик и показал мне вытянутый большой палец.

— Мы надеемся на тебя, Витя! Давай, не дрейфь!

— А вы действуйте быстрее. Я не Арнольд Шварценеггер, всех не перебью!

Ирдик непонимающе мигнул (ну что с них взять, с джиннов; даже не знают, кто такой Шварценеггер) и скрылся в комнатке.

Стараясь не думать о том, что меня ждет в случае неудачи, я тихо провернул замок. Из комнатки позади меня донесся слегка приглушенный, но от этого не менее возбужденный бас Миши Кретчетова:

— Нуте-с, господа, делаем ставки! Двенадцать к одному, что многоуважаемому Витьку сейчас оторвут кое-что пониже пояса! Принимаются также ставки на то, убегут ли вампир с джинном, что сделают с Мусором, когда поймают, сколько зубов выбито у Канта и сколько еще выбьют…

Глубоко вздохнув, я опустил ручку и слегка приоткрыл дверь…

4

На улице у входа меня, естественно, ждали. Парочка циклопов стояла спиной к дверям, натянув шляпы на лысые головы и засунув руки в карманы. Само собой, такой наглости от запертых в туалете людей и нелюдей циклопы не ожидали. Оно и к лучшему.

Не давая им времени обернуться на тихий скрип отворяемой двери, я кинулся к циклопам и врезал ближайшему книгой по голове. Отечественные фантасты сработали на сто процентов удачно! Циклоп уж на что был низенький и сутулый, стал, кажется, еще ниже. Коротко икнув, он рухнул боком в снег. А я уже подбежал ко второму и вновь замахнулся книгой. На этот раз помощи наших писателей не понадобилось. Циклоп закричал что-то невразумительное насчет моей мамы и рухнул лицом в сугроб, смешно загребая ручонками снег. Любоваться им времени не было. Из-за угла туалета уже выворачивала пятерка циклопов в развевающихся плащах.

Я кинулся наперерез еще одной группе, бежавшей через дорогу.

— Мусор! Беги! Мусор, засада!! — заорал я на ходу, приближаясь к скамейке.

Мусор, почти дошедший до конца парка, остановился. На лице его блуждала загадочная улыбка.

— Вить, сантехника дома нет! Я стучал, стучал, — закричал он, сложив руки рупором.

— Беги, мать твою!

— Чего? От кого?

Мусор огляделся по сторонам, но, похоже, так никого и не увидел. Циклопы за его спинами строили мне гримасы и показывали кулаки. Один даже приподнял уголок шляпы и похлопал себя по лбу ладонью, выражая тем самым полнейшее ко мне презрение.

Столь откровенного издевательства над своей скромной персоной я стерпеть не мог! Да, я допускаю, что Мусор плевал мне в душу, когда заставлял рубить голову ни в чем не повинному человеку. Я могу пропустить мимо ушей замечание Севы, что у меня тыщу лет не убирали в квартире. Я даже, положа руку на сердце, могу простить своему декану Антону Тысоевичу Ницше то, что он поставил мне за курсовую пару и дописал ниже текста: „Ну и фигня“, но стерпеть издевок со стороны какого-то одноглазого коротышки в плаще я не мог, да простит меня Одиссей!