Буксман добавил в копилку абсурда вот такой пассаж:

«В соответствии со ст. 114 Конституции Российской Федерации Правительство Российской Федерации обеспечивает проведение в Российской Федерации единой финансовой политики и осуществляет меры по реализации внешней политики страны.

Законом Российской Федерации от 22.12.92 № 4174-1 «О Совете Министров — Правительстве Российской Федерации» Правительство Российской Федерации было уполномочено осуществлять управление экономическими процессами и руководство в области отношений Российской Федерации с иностранными государствами, а также заключать межправительственные соглашения и принимать меры к исполнению международных договоров Российской Федерации.

Согласно Федеральному закону от 15.07.95 № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» предложения о заключении международных договоров от имени Российской Федерации по вопросам, относящимся к ведению Правительства Российской Федерации, представляются в Правительство Российской Федерации (ст. 9).

В силу ст. 13 данного Закона решения о проведении переговоров и подписании международных договоров Российской Федерации, заключенных от имени Правительства Российской Федерации, принимаются Правительством Российской Федерации.

Таким образом, выплаты из федерального бюджета в пользу Франции по претензиям, возникшим до 09.05.45, в том числе по так называемым царским долгам, осуществлялись Правительством Российской Федерации в рамках действующего российского законодательства».

Трудно поверить, но первый заместитель Генпрокурора сознательно включил в текст письма не просто сомнительные, а очевидно бессмысленные аргументы, представляя дело так, будто Правительство РФ уже самой Конституцией допущено до любых выплат иностранным государствам и может совершать любые финансовые операции, никак не соотносясь с российским законодательством и интересами нашего государства, а также игнорируя парламент. Множественная подмена понятий, очевидная любому мало-мальски грамотному человеку, в формулировках письма очевидна.

Ответ из ГП, вообще не имеет никакого отношения к поставленным мной вопросам. Лица, готовившие его, не утруждались прочтением моего обращения и поиском формулировок в ответ на мои доводы. Между тем, с обращением были направлены обширные приложения, содержавшие серьезные правовые исследования, свидетельствующие, что в указанном вопросе не все так просто, как показалось Буксману. Он предпочел игнорировать мои вопросы, подменив реакцию на них изложением истории вопроса.

Как я ни старался, Генеральная прокуратура оставила вопрос без рассмотрения. Между тем, выплата «царских долгов», по меньшей мере, предполагала разрешение вопроса о правопреемстве от Российской Империи. Соответствующего акта в природе не существовало. Следовательно, прокуратура покрывала совершение преступления, нанесшего Российской Федерации значительный материальный ущерб.

В системе власти России, как оказалось, отсутствует орган, который ведал бы столь фундаментальными вопросами права. Ни Верховный, ни Конституционный суды этим не занимаются. Неудачей закончились и мои обращения в Администрацию Президента. Сам президент Путин, разумеется, письма от депутатов не читал, а его помощники были заняты преимущественно дележом собственности и обеспечением тотального успеха «партии власти» на выборах всех уровней. Позиция официальных лиц выглядит согласно русской пословице: «наводит тень на плетень». Академические институты отреклись: объявили, что они не имеют разработок в этом направлении. Из трех ведущих правоведческих центров откликнулась лишь Академия госслужбы, представившая мнение профессора Барцица, доказывающего правопродолжение Российской Федерации от СССР. Вопрос об Империи остался не раскрытым. Литературный поиск продемонстрировал почти полное отсутствие фундаментальных трудов по проблеме континуитета. В связи с этим к обсуждению вопроса была привлечена независимая юридическая фирма.

Тщательный анализ проблемы правопреемства заострил многие вопросы и выявил некоторые слабые места в правовой теории государства. Например, возникло противоречие между волей к преемству и правом на преемство (то же и для правопродолжения). Что создает условие правопреемства? Возможен ли отказ от правопреемства? Возможно ли правопреемство при разрыве цепочки правопреемствова-ния? Последний вопрос особенно актуален, поскольку есть немало оснований считать некоторые периоды русской истории XX века «смутными» — в них продолжение от предшествующего правового режима явно не наблюдалось. Но также и в условиях достаточной стабильности принимались не просто «новые редакции» Конституции, но и попросту новые Конституции.

При рассмотрении правовой проблемы «Осталась ли Россия тем же субъектом после 1917 года?» возникает соблазн политических трактовок. И тогда неприятие политического режима однозначно отрицает правопродолжение от Империи. В то же время, сравнивая политический режим до февраля 1917, в период республики и после завершения гражданской войны, мы видим практически ту же территорию, тот же народ, единственное центральное правительство, прежние народные нормы морали, прежние культурные образцы. Некоторые явные отклонения от прежней жизни («пролетарская мораль», соцарт, атеизм и пр.) оказались поверхностными и исторически преходящими.

Мы знаем достаточно яркие исторические примеры восстановления правосубъектности — Польша после длительной несамостоятельности, Германия после длительной разделенное™, Испания, вновь ставшая монархией, и т. д. Различные аспекты правопродложения, таким образом, могут восстанавливаться, а не утрачиваются навсегда. Только нелегитимный режим, действительно, не может претендовать на правопродолжение или на правопреемство. Таковые претензии могут быть опровергнуты как зарубежными партнерами, так и последующими политическими режимами. Но сам факт нелегитимного правительства не означает, что сменился субъект государства. Он лишь временно утратил способность к правопродолжению. Легитимация означает также восстановление этой способности. Если СССР, многократно отрекаясь от прежней традиции, легитимировался выстраиванием народного представительства советского типа, исторической победой в Великой Отечественной войне и обретением статуса сверхдержавы, то тем самым он получал некоторые основания для правопреемства и достаточно широко пользовался им. Современная Российская Федерация, также многократно отрекшаяся от исторического наследия СССР, пользуется тем же самым приемом. Но и Российской Федерации появляются основания для полномасштабного правопродолжения от Российской Империи через «отрицание отрицания».

Для осуществления правопродолжения Российской Федерации необходимо исключить некоторые периоды XX века из правовой традиции и считать созданные в этот период правовые нормы фиктивными, не подлежащими применению. Те же нормы, которые до сих пор считаются продуктивными, можно восстановить в статусе специальным законодательным актом. Тогда цепочка правопреемства может быть вновь замкнута и по этой цепи может пройти «импульс» правопродолжения. В принципе, можно даже установить неправомерность всех политических режимов, начиная с февраля 1917 года до настоящего времени. Такой подход возможен, но вряд ли будет конструктивным. Тогда многие международные статусы России окажутся в «подвешенном» состоянии. Для правопреемства достаточно будет отбросить из правовой традиции исторические переломы — период революций и гражданской войны и период разрушения СССР и госпереворотов.