Пацци вышел из Галереи Уффици вскоре после полудня. Шагая по пьяцца Синьориа, он вдруг вспомнил цветную картинку, которую случайно увидел на прилавке торговца сувенирами.

Не помня точно, где располагался тот торговец, Пацци остановился точно на том месте, где был когда-то сожжен Савонарола. Главный следователь внимательно огляделся вокруг. Площадь кишела туристами. «Неужели это всего лишь моя фантазия, — похолодев, подумал Пацци. — Неужели картинка мне пригрезилась?»

Тем не менее он развернулся и зашагал в обратном направлении.

Вот она! Небольшая, засиженная мухами и несущая на себе следы дождя репродукция картины Боттичелли «Весна». Оригинал находился за его спиной, в Галерее Уффици. «Весна». Украшенная гирляндами цветов нимфа справа и тянущийся к ней из леса бледный Зефир. Из очаровательных губок нимфы сыплются цветы, а левая грудь обнажена. Все совпадает.

Именно здесь, в том месте, где его задыхающийся предок дергался на веревке, ударяясь о стену, к нему явилось главное видение его жизни. Это был образ, созданный пять сотен лет тому назад Сандро Боттичелли — тем самым художником, который нарисовал на стене тюрьмы Барджелло повешенного голым Франческо де Пацци, не забыв при этом воспроизвести натуралистические подробности. Разве можно пройти мимо такого озарения, особенно учитывая его великое историческое происхождение?

Ему захотелось присесть. Все скамьи были заняты, и Пацци пришлось показать свой значок, чтобы прогнать с места какого-то старикана. Старикан оказался одноногим инвалидом на костылях, что Главный следователь заметил, лишь когда ветеран, громогласно и весьма грубо проклиная Пацци, заковылял прочь.

У Ринальдо было два повода для волнения. Во-первых, триумфом было уже то, что сумел сообразить, какой образ положил в основу своих композиций Монстр. Во-вторых, и это было самое главное, во время своих объездов подозреваемых он видел репродукцию «Весны».

Пацци знал, что подгонять память плетью нельзя. Ее следует вежливо приглашать. Он откинулся на спинку скамьи и попытался расслабиться. Затем Главный следователь прошел в Галерею Уффици и постоял перед оригиналом. Впрочем, не очень долго. После этого, заскочив на Новый рынок, он на счастье прикоснулся к пятачку бронзового кабана, сел в машину и покатил в Иппокампо. Там Пацци вышел из автомобиля, облокотился на пыльный теплый капот и, вдыхая запах горячего машинного масла, стал наблюдать за мальчишками, играющими в футбол…

Вначале перед его мысленным взором возникли ступени, лестничная площадка наверху. Он начал подниматься по ступеням и увидел, как перед его глазами возникает большая репродукция «Весны». Пацци мысленно оглянулся, но не узрел ничего, кроме входной двери. Он не мог определить улицу. Лица тоже не возникали.

Поднаторев в ведении допросов, Ринальдо Пацци стал задавать вопросы самому себе:

«Что ты слышал в тот момент, когда впервые заметил картину? …Звон посуды в расположенной на первом этаже кухне. Что ты слышал в тот момент, когда поднялся на площадку и стоял перед репродукцией? Телевизор. Телевизор в гостиной. Роберта Стэка в роли Элиота Несса в „Неприкасаемых“. Ты ощущал запах кухни? Да. Именно кухни. Другие запахи были? Я видел картину… Я не спрашиваю, что ты видел. Ты улавливал другие запахи? Я все еще чувствовал запах „альфа-ромео“. В машине было очень жарко… В ноздрях еще стоял запах горячего масла. Оно разогрелось от езды по… Раккордо. Я гнал по автомагистрали Раккордо. Но куда? Сан-Касьяно. Я слышал, как в Сан-Касьяно лаяла собака. Там жил грабитель и насильник по имени Джироламо… Фамилию не помню».

В тот момент, когда все наконец стало на свои места, Ринальдо Пацци ощутил триумф свершения — триумф, который, как он считал, испытывает гонщик Формулы-1, пересекая первым линию финиша. Это был счастливейший миг в жизни Главного следователя.

Уже через полтора часа Пацци произвел задержание Джироламо Токка. Синьора Токка принялась бросать камни вслед кортежу, умчавшему прочь ее супруга.

О таком подозреваемом, каким оказался Джироламо Токка, можно было только мечтать. Еще совсем молодым человеком он получил девять лет тюрьмы за убийство мужчины, которого Токка застукал в темной аллее, когда тот обнимал его невесту. Его также обвиняли в сексуальном надругательстве над своими дочерьми и других семейных преступлениях. Кроме того, ему пришлось отсидеть и за изнасилование.

Квестура чуть ли не до основания разрушила дом Токки, пытаясь найти вещественные доказательства его преступлений. В конце концов Пацци, лично обыскивая жилище подозреваемого, обнаружил коробку из-под патронов, которая и была представлена суде в качестве одного из немногих фактических доказательств со стороны обвинения.

Сам суд явился сенсацией. Заседания суда проводились в защищенном здании, именуемом «Бункер». «Бункер» располагался напротив флорентийской редакции газеты «Ла Нацьоне», и в нем в семидесятых годах шли процессы над террористами.

Приведенные к присяге присяжные, пятеро мужчин и пять женщин, закрылись ненадолго в совещательной комнате и признали Токку виновным практически без доказательств, исходя лишь из личности обвиняемого. Большая часть публики считала Токку невиновным, но много было и таких, которые заявляли, что Токка — мерзавец и в любом случае заслуживает тюрьмы. Как бы то ни было, но в возрасте шестидесяти пяти лет он был приговорен к сорока годам заключения в Волтерре.

Несколько последовавших за этим месяцев были поистине золотыми. Вот уже почти тысячу лет никто из Пацци не был столь знаменит, как Ринальдо. Его славу можно было сравнить лишь со славой самого Паццо де Пацци, вернувшегося из Первого крестового похода с осколками кремня от Гроба Господня.

Во время традиционного пасхального ритуала в соборе Санта-Мария дель Фьоре Ринальдо Пацци и его красавица жена стояли рядом с самим архиепископом. Ритуал состоял в том, что при помощи священных кремней возжигалось пламя в искусственной голубке, которая, вылетая по натянутой проволоке из собора, зажигала на радость вопящей толпе запалы уложенных на повозке петард[22].

Газеты воспроизвели каждое слово Пацци, когда тот воздавал дань уважения своим коллегам за титанические усилия, которые от них потребовали обстоятельства. Совета синьоры Пацци домогались самые выдающиеся дома моделей, и синьора выглядела просто великолепно в нарядах, которыми одаривали ее модельеры. Сильные и могущественные люди приглашали их на чаепитие, а однажды они даже ужинали вместе с графом в замке, где в каждом углу стояли рыцарские доспе-хи. Имя Пацци упоминалось в связи с возможной политической карьерой, о его заслугах говорили в парламенте и с ним провели собеседование, чтобы решить, не назначить ли его руководителем итальянской группы в совместной с американцами операции против мафии.

Указанное собеседование плюс стипендия для обучения в семинарах по криминологии Джорджтаунского университета привели супругов Пацци в Вашингтон. Большую часть времени Главный следователь проводил в Квонтико в Отделе изучения моделей поведения и в мечтах о создании подобного учреждения в Риме.