litbaza книги онлайнРазная литератураКнига о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г. - Сборник Статей

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 170
Перейти на страницу:
внутрен­них дел царского правительства) призвал Чхенкели к порядку и предложил исключить его на одно заседание. Это предложение было принято Думой, после чего с. д. Скобелев также крикнул Замысловскому «хулиган» и также был исключен. Против ис­ключения голосовали трудовики и с. д., еврейские депутаты и часть кадетов.

В следующем заседании с объяснениями выступили предста­вители обоих министерств. Товарищ министра Кузьминский за­явил, что циркуляр был выпущен без ведома министра и отменен последним, как только он о нем узнал. Характерно, что хотя ми­нистром финансов был Барк, отнюдь не имевший репутации ан­тисемита, о том, чтобы отменив циркуляр, он принял какие-ни­будь меры против виновников его рассылки — сведений не было. От имени министра внутренних дел выступил сам подписавший циркуляр Кафафов. Он сказал, что сведения, изложенные в цир­куляре, получены были из «высоко авторитетного источника». Было ясно, что он имел в виду Верховное Командование. В свое оправдание он сослался и на то, что и до и после издания этого циркуляра он подписывал распоряжения, предписывающие при­нимать меры к предотвращению еврейских погромов.

После этих объяснений представителей министерств, слово по мотивам голосования получил земец-октябрист гр. Капнист 2-й. Он заявил, что в прениях по бюджету министерства внут­ренних дел он и его друзья осуждали мероприятия, направлен­ные против евреев, но что для запроса он не видит юридических оснований. К тому же прошлое заседание (в котором выступал Замысловский) показало, как опасно такие вопросы возбуж­дать. По этим основаниям и в интересах мира, «мы, сказал он, будем голосовать за отклонение запроса».

Это краткое заявление произвело на присутствующих — я был в их числе — может быть, еще более тяжкое впечатление, чем непристойное выступление Замысловского. С. д. Чхенкели и Скобелев протестуют. Скобелев воскликнул: «Прогрессивный блок мертв, да здравствует регрессивный блок», а Чхенкели: «то, что автор циркуляра выступает здесь, а не сидит на скамье под­судимых — позор, позор, позор!».

Трудовая фракция также подала председателю письменный протест против того, что председательствующий в заседании 8 марта Протопопов допустил употребление обидного для евреев слова «жид».

После заявления Капниста отклонение запроса, притом ог­ромным большинством, было неизбежно. Тогда при помощи Милюкова удалось получить слово депутату еврею Бомашу, первому подписавшему запрос, которому председатель снача­ла предоставить слова не хотел. Бомаш заявил, что в виду от­мены министром финансов циркуляра, с одной стороны, и то­го факта, что подписавший второй циркуляр сослался на под­писанные им циркуляры о предотвращении погромов, он за­прос снимает.

Такой исход предпринятой против циркуляра акции произ­вел в еврейских кругах самое гнетущее впечатление. И в прессе, и в собраниях различных обществ еврейским депутатам броса­ли упреки в недостатке мужества. Следует, однако, принять во внимание, что они тут же на месте должны были немедленно решить вопрос о том, допустить ли до голосования и отклоне­ния запроса или снять его. Вероятно, первое было бы правиль­нее. Но в виду огромной ответственности вряд ли кто-либо ре­шится бросить камнем в еврейских депутатов за принятое ими решение.[13]

В блестящей статье в «Новом Пути» Г. А. Ландау, воздержи­ваясь от осуждения еврейских депутатов, доказывал, что вывод, который они должны сделать из случившегося, это выход из прогрессивного блока. То же, называя исход заседания позор­ным, высказал в «Еврейской Жизни» член Политического Бюро от сионистов Алейников. По-видимому, еще до этого инцидента за выход из Прогрессивного Блока в статье в «Еврейской Жиз­ни» высказался Ю. Б. — (Ю. Д. Бруцкус).

События в России развивались с головокружительной быст­ротой. Менее, чем через год после заседания, посвященного Кафафовскому циркуляру, произошла революция 1917 года. Она разрешила вопрос о равноправии евреев в положительном смысле. Ни с какой стороны не было возражений против того, что все граждане должны быть равны перед законом. Для выра­ботки соответствующего декрета министр юстиции А. Ф. Керен­ский образовал особую комиссию, единственным членом-евре­ем которой был Л. М. Брамсон. Последний был в постоянном контакте с беспрерывно заседавшим Политическим Бюро. Бюро высказалось за то, чтобы не издано было специального декрета о равноправии евреев — были голоса и за такое решение — а чтобы декрет носил общий характер, и отменял все существующие — вероисповедные и национальные ограничения. Но напуганные прежним опытом, евреи выразили пожелание, чтобы в декрете были перечислены статьи законов, им отменяемых, хотя, конеч­но, пропуск той или иной статьи в этом списке не привел бы к тому, чтобы она осталась в силе, так как вступительная часть де­крета провозглашала отмену всех противоречащих принципу равноправия законов.

Декрет о равноправии был подписан меньше, чем через месяц после начала революции — 20 марта 1917 г. и опубликован 22 марта 1917 года.

Политическое Бюро постановило отправить к министру-председателю кн. Львову и также в Совет Рабочих Депутатов де­путацию, но не с тем, чтобы выразить благодарность, а с тем, чтобы поздравить Временное Правительство и Совет с издани­ем этого декрета. Так гласило постановление Политического Бюро.

Мы отправились сначала к кн. Львову, где приветственная речь была произнесена Н. М. Фридманом. На нее ответил кн. Львов, речь которого была опубликована в «Правительственном Вестнике». Оттуда мы отправились в Президиум Совета Рабо­чих Депутатов, где от имени Политического Бюро говорил О. О. Грузенберг, речь которого напечатана в его «Очерках и Речах», вышедших в 1944 г. в Нью-Йорке.

Посылка этой депутации была последним актом Политичес­кого Бюро.

Задача, как нам казалось, была разрешена. К тому же преж­ние партийные группировки потеряли свое значение.

* * *

Когда после октябрьского переворота большинство участни­ков Политического Бюро собиралось покинуть Россию, было решено составить комплекты наиболее существенных материа­лов Информационного Бюро. Один экземпляр этого комплекта был передан в Петербургскую Публичную Библиотеку через А. И. Браудо, а остальные экземпляры должны были быть пересла­ны за границу для передачи в Британский Музей, Парижскую Национальную Библиотеку и в Палестину И. А. Розову. Однако, ни один из пересланных за границу экземпляров не дошел по на­значению, а переданный А. И. Браудо для СПБ Публичной Биб­лиотеки экземпляр после кончины А. И. Браудо не мог быть там разыскан. Но совершенно случайно один экземпляр был обна­ружен в Финляндии — очевидно, оставленный там лицом, взяв­шимся доставить его в Лондон или в Париж и в последний мо­мент не решившимся на это в виду риска, сопряженного с тай­ной перевозкой такого документа через границу.

Этот экземпляр был мне доставлен в Берлин и передан мною И. В. Гессену для опубликования в его «Архиве русской револю­ции». Документы эти были напечатаны в 19 томе «Архива».

ПРИЛОЖЕНИЕ

ЗАЯВЛЕНИЕ ЕВРЕЙСКИХ ГРАЖДАН, ПОДПИСАННОЕ СВЫШЕ 6000 ЛИЦ

«В настоящее время обостренной постановки всех

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 170
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?