— А вот это, малец, тебя не касается, — с неожиданной резкостью ответил дружинник и, увидев испуг на мальчишеском лице, добавил спокойнее: — В кого может перекидываться воин — его тайна… Негоже пускать ее по ветру!

На лице у мальчишки отобразилось понимание.

Они помолчали, любуясь степью, а затем Вотша, не оборачиваясь, спросил:

— Дядя Скал, а можно мне посмотреть, где ты будешь завтра с Медведем драться?

— Это можно… — усмехнулся дружинник и, протянув ладонь, добавил: — Пошли.

Ристалище — большая, овальной формы площадка, присыпанная мелким речным песком, располагалась под северо-западным углом замковой стены. К ристалищу примыкала небольшая, всего на пару десятков лошадей конюшня, а вдоль свободной кромки были поставлены на врытых чурках несколько тяжелых скамей.

Когда Скал со своим подопечным подошли к ристалищному полю, на нем несколько молодых дружинников, разбившись на пары, махались мечами. Звон стали, отражаясь от стен, казалось, вибрировал в раскаленном неподвижном воздухе. Вдоль скамей ходил, по всей видимости, наставник — хромой старик с совершенно лысой головой, темным, почти черным от загара, морщинистым лицом, на котором светились холодные светло-серые глаза и белела аккуратно подстриженная белая борода. То и дело старик что-то кричал бойцам, при этом казалось, что он ругает их самыми ругательными словами.

Случайно оглянувшись после очередного своего выкрика, старик увидел подходивших к полю Скала и Вотшу. Он шагнул им навстречу, улыбнулся и, не сводя взгляда с мальчика, проговорил:

— Так, значит, Скал, ты и в самом деле занимаешься каким-то извержонком? — И, присев на корточки, обратился к Вотше: — Как тебя зовут, маленький изверг?

— Вотша, — вернув улыбку, ответил мальчишка и посмотрел в сторону бившихся на поле дружинников.

— Интересно? — спросил старик, перехватив взгляд Вотши, и тот быстро кивнул в ответ.

— А ты, Старый, откуда узнал про извержонка? — подал голос Скал.

Старик снизу посмотрел ему в лицо и снова улыбнулся, но на этот раз его улыбка была хитроватой.

— Медведь приходил, сказал, что будет завтра утром драться с тобой насмерть из-за твоего извержонка. — Старик хихикнул и добавил: — Сказал, что ты стал нянькой у изверга!

— Насмерть? — с усмешкой протянул Скал и покачал головой. Затем, снова став серьезным, пояснил: — Мальчишка будет жить в замке — так вожак решил. Спать и столоваться — в ратницкой… Так что, сам понимаешь, надо кому-то за ним приглядывать, чтобы какой-нибудь косолапый урод не обидел мальца. Вожак поручил это дело мне, а я и не отказывался — мне мальчишка нравится. Во всяком случае, ума в нем поболе будет, чем в некоторых наших из стаи! К тому же он правнук Вата!

— Да? — изумился старик. — Правнук Вата? — И, посмотрев в лицо Вотши, вдруг сказал: — А я ведь хорошо знал твоего прадеда, малец.

— Правда?! — вскинулся Вотша. — А какой он был?

Старик выпрямился, посмотрел сверху в запрокинутое лицо мальчугана и веско произнес:

— Он был… Волк!

— Волк… — задумчиво протянул Вотша.

— Самый настоящий… — подтвердил старик и, чуть подумав, добавил: — Хотя мог повернуться к Миру еще семью гранями.

— Семью гранями… — снова медленно повторил Вотша и горько вздохнул. — А я вот… изверг.

— Ну, раз в замок попал, горевать тебе не придется, — успокаивающе махнул рукой старик. — У нашего вожака и изверги живут не тужат!

Мальчик посмотрел в лицо старику недетским взглядом и тихо произнес:

— Знаешь, дедушка…

— Ха! — перебивая мальца воскликнул старик. — Тогда уж — прадедушка!.. А вообще-то лучше зови меня «Старый». Я к этому имени привык, меня так все называют.

Мальчик кивнул и заговорил прежним тоном:

— Знаешь, Старый, когда я жил в слободе с дедом Ерохтой, я почти не встречался с многоликими. Так, видел их иногда издали. А теперь я… Теперь я знаю, чего лишен.

Старик хотел что-то сказать, но в этот момент с ристалищного поля донесся чей-то яростный крик. Все трое быстро обернулись на этот крик и увидели, что двое молодцев побросали мечи и дерутся кулаками, у одного из них уже шла носом кровь. Старик чуть присел, видимо, от неожиданности, но в следующее мгновение он уже мчался по полю в сторону дерущихся, сильно припадая на правую ногу.

— Я вот вам, рукомахи, ноги-то сейчас повырываю! — орал старик на бегу, размахивая сжатыми кулаками. — Я вас научу, как друг дружке рожи кровянить, нечисть бестолковая!

Несколько мгновений занятые дракой ребята не замечали приближавшегося к ним наставника, но вот один из них увидел старика и, уже не обращая внимания на замахнувшегося противника, развернулся и рванул в сторону конюшни. «Победитель» торжествующе взревел, но в тот же момент получил здоровенную затрещину сухим старческим кулаком по загривку. Рука, отпустившая эту затрещину, была, похоже, хорошо ему знакома, потому как, не уточняя, кто его ударил, молодец крутанулся на месте и устремился вслед за своим недавним противником. А за ними, почти не уступая в скорости, бежал хромой старик и ругался при этом почем зря!

— Пошли. — Скал положил Вотше на плечо свою широкую ладонь. — Тебе надо отдохнуть как следует перед завтрашним днем, да и мне не мешает кое-что сделать. Медведь хоть и косолапый урод, но под руку ему попадать не стоит!

На следующий день, сразу после завтрака, прошедшего в общей трапезной с большим оживлением, Вотша отправился на свои первые уроки, хотя мыслями он был на ристалище. В отведенной для его занятий комнате его встретил невзрачный плешивый мужичок, одетый в простые холщовые порты, светлую без вышивки рубаху и короткие мягкие сапожки. Усадив ученика за стол и усевшись напротив него, мужичок долго рассматривал Вотшу, а затем проговорил высоким, почти писклявым и очень тихим голоском:

— Зовут меня Фром, я — изверг, приехал из владений западных вепрей и служу князю Всеславу счетчиком. С тобой я буду заниматься счетом, называемым в большинстве западных стай арифметикой. Князь приказал мне раз в неделю докладывать ему о твоих… э-э-э… успехах, и думаю, что от моих докладов будет зависеть твое… э-э-э… благополучие.

Тут Фром вдруг стремительно наклонился через стол к самому лицу Вотши и спросил:

— Ты меня понял?!

— Понял, господин Фром, — немедленно ответил мальчишка, а про себя подумал: «Странный он какой-то, этот Фром. И почему он ушел из своей стаи?»

Но спрашивать он, конечно же, ни о чем не стал.

Фром помолчал, внимательно разглядывая мальчика, словно надеясь поймать его на вранье, а затем, кивнув каким-то своим мыслям, начал урок:

— Скажи, маленький изверг, ты знаешь, сколько пальцев на твоей руке?..

Вотша поднял ладонь, внимательно посмотрел на свои растопыренные пальцы, затем перевел взгляд на учителя и коротко ответил: