– Это из-за меня?

– Больше никаких мужчин. И точка. Сколько тебе надо времени, чтобы выселить жильца?

– Недели две…

– Я пока буду жить у Юли.

– Юля это та… с усами?

– Нет!

Она ему рассказала. Сначала была Инна с усами. То есть с усиками. Она пригласила Иру в клуб, где та познакомилась с Юлей – мускулистой брюнеткой с короткой стрижкой. Юля была не похожа на мужчину – высокая, стройная, спортивная, с обаятельной улыбкой и гладкими волосами, она была женственной, мягкой, но с железной волей и твердым характером.

Юля ухаживала за ней с таким усердием, какого Ира не встречала ни разу в жизни. Юле хотелось об Ире заботиться. Действительно хотелось.

Ирина подруга была юристом в большой компании, много зарабатывала, купила квартиру на Пречистенке.

Никита не хотел признаваться, что он потрясен. Я живо приехала к нему, в его уже почти бывшую квартиру, чтобы как следует там напиться и прокурить гостиную.

По неизвестной причине, как и все мужчины, он был ошарашен тем, что жена ушла от него сама – и даже не к другому мужчине, а к женщине.

– Я что, так плох? – ныл он.

– Никита, ну что за бред! Жуть! Ты это серьезно? – негодовала я. – Может, ты еще и вернешь ее, а потом бросишь сам – и тогда будешь счастлив в своем безумии?

Иногда человеческая натура удивляет, шокирует, но временами появляется чувство, будто человечество разделяется не только на мужчин и женщин, но есть А-люди и Б-люди.

Б-женщины уходят от мужей и забирают ребенка, который им не нужен, которому их новые приятели ломают руки лишь затем, чтобы бывший муж, отец, страдал.

Б-мужчины хватают за грудь подруг своих жен.

Б-женщины говорят своему мужчине: «С какой стати мы будем тратить деньги на твоих бывших детей? Пусть мать о них заботится!»

Б-мужчины говорят своим женщинам, что недовольны тем, сколько времени они проводят с подругами.

Б-женщины соревнуются с матерями своих мужей.

Б-мужчины всегда принимают сторону своих матерей.

– Помнишь Дениса? – спросила я Никиту.

Когда Никита только начал ухаживать за Ирочкой, я встречалась с человеком по имени Гриша. Это была очень тяжелая личность, с которой я расставалась по частям, месяца полтора. В то же время за кулисами трагедии за нами подглядывал Денис, мой преданный воздыхатель, которым я не интересовалась лишь потому, что у меня уже кто-то был.

Анкета у Даниса была безупречная: рост, вес, возраст, цвет волос, профессия, годовой доход, образование…

Но он был женат. И у него был ребенок.

И он неровно ко мне дышал – настолько, что это можно было услышать.

Я рассталась с Гришей и пребывала в агонии.

Мы выпивали, Денис вздыхал и даже сказал мне, что я жестока.

– О чем речь, Денис? Все так, как должно быть. У тебя жена, ребенок…

– Это все, в чем ты можешь меня упрекнуть?

– Ну, в общем, да.

Прошла неделя, и мне страстно захотелось с помощью нового мужчины забыть старого. К свиданиям, отношениям я не стремилась – хотелось секса, вспышки, приятного волнения чувств.

– Я все уладил, – заявил через неделю Денис.

– В каком смысле?

– Переехал на другую квартиру.

Он был интересный, этот Денис. Его деликатные, нежные манеры и огонь в глазах обещали веселую ночь.

Я выдала ему аванс, а он вдруг застеснялся, сбежал.

Я мучилась от бессонницы, когда спустя несколько дней он вдруг позвонил в два часа ночи. Сказал, что скучает, надо увидеться, ждет меня в клубе.

И я поехала. Сексуальный голод вытолкал меня из постели.

Денис пребывал в демоническом состоянии. Я даже предположить боялась, чем можно так набраться. Он падал на колени и целовал мне руки. Он поднимал меня и подкидывал как ребенка.

Был еще его друг. Но в машину друга Денис не полез. Он сел за руль моего старого «Фольксвагена», доставшегося мне от дедушки, и если бы я вовремя не выхватила ключи, мы оба уже были бы в Москве-реке.

Я вела машину, Денис падал на меня и целовал ноги. Я отпихивала его, а он меня щипал и говорил, что любит, любит, любит.

Я привезла его на Таганку. Конечно, я выталкивала его из машины, он сопротивлялся. Позвонила его жена, очевидно не бывшая, потому что рыдала и кричала в трубку. После этого Денис заснул – и ни холодная вода, ни тычки, ни удары не могли вернуть его к яви.

Наконец, ближе к десяти утра, он очнулся, я усадила его на лавочку и уехала.

Разумеется, он потом извинялся.

К сожалению, мы скоро встретились в компании, и так случилось, что Денис провожал меня домой.

– Зайдешь? – спросила я.

В такси мы целовались.

– Не сейчас, – ответил он и погладил меня по щеке.

К счастью, я была сильно пьяна.

– Почему?

– Надо потерпеть, – прошептал он.

– С какой стати?! Сам выпей пять литров пива и терпи! – раскричалась я. – Ты что придумал?!

– Тебе надо поспать… – нежно отстранился он.

Он не знал, что я не отступаю. Тем более после семи порций виски.

– Мне надо поспать, а тебе надо полечиться! – сказала я. – Ты мне мозги насилуешь! У нас будет секс или нет?

– Дело ведь не только в сексе… – произнес он.

– А в чем?! В чем? – хохотала я. – У нас что, платоническая любовь?

Я пошутила. Но увидела в его глазах нечто, что подсказало мне – для Дениса «платоническая любовь» не пустые слова.

Я отпустила его, не дождавшись объяснений.

Он бы никогда не сказал, что с женой его связывают двенадцать лет знакомства, три года брака, общий ребенок, и что это она терпит мужа-тусовщика, который каждую ночь напивается в клубах, и о его изменах подозревает, и у нее тоже что-то такое было, только ей стыдно…

А ему скучно. Ему хочется волнений. Но у него есть совесть, и потому влюбленности у Дениса ненастоящие, не физические.

Меня использовали для того, чтобы Денис в свои годы чувствовал себя чуть более живым.

И ведь Никита тогда мне сопереживал, говорил, что Денис – идиот, придурок, тряпка, рохля.

– Тебе не кажется, что ты ведешь себя как-то не так? – поинтересовалась я.

Никита откинулся на спинку дивана.

– Ты можешь хоть сейчас меня не грузить? – почти что простонал он. – Мне и так тяжело…

– Никитушка, с чего это тебе тяжело? Ушла жена, которую ты не любишь. Ты получил свою свободу.