Подтверждением этому служит и поведение Блэйка во время суда. Адвокат Джереми Хатчинсон, выступавший в качестве защитника Блэйка, спросил его разрешения заявить в своем обращении к судье о том, что подсудимый глубоко сожалеет о содеянном. Это могло бы смягчить приговор. Блэйк ответил отказом, так как это он считал неправдой, ни о чём он не сожалеет и уверен в правильности своего сотрудничества. И если бы не арест, то продолжил бы контакты с русскими.

Дело рассматривалось в суде Олд Бейли — Центральном уголовном суде в Лондоне, — который приговорил Блэйка к 42 годам тюремного заключения. Это было беспрецедентное в истории английской юриспруденции наказание за подобного рода преступление. Разум Блэйка отказывался принимать такой приговор. Он испытывал чувство как бы нереальности происходящего, так как его освобождение должно было произойти только в 2003 году, т. е. в следующем тысячелетии. Если бы суд назначил бы ему 14 лет, то это, по словам Блэйка, произвело бы на него «куда более ужасное впечатление, — сорок два года находились вне пределов понимания». Но самое интересное состоит в том, что подобный срок подтолкнул Блэйка к мысли о побеге (не забудем, что он уже один раз бежал из-под стражи).

Все, что произошло в дальнейшем, укладывалось в философию Блэйка, его жизненную позицию. Джордж сравнительно быстро вошёл в режим тюремной жизни. Вел себя примерно и после 5 лет получил «повышение»: из мастерской, где шили мешки для дипломатической почты, его назначили в тюремную лавку — там заключенные покупали нехитрые припасы. Его навещала мать, жена и другие родственники. Это, с одной стороны, облегчало его пребывание в тюрьме, но с другой — было и большим моральным испытанием. Он чувствовал вину перед родственниками за то, что случилось, особенно перед женой, которая осталась одна с тремя сыновьями на руках.

Большой моральной поддержкой для Блэйка явились его беседы во время прогулок в тюремном дворе с советским разведчиком Гордоном Лонсдейлом, он же «Бен», он же Конан Трофимович Молодый, арестованный англичанами в результате предательства того же поляка Голеневского и осужденный на 25 лет в том же 1961 году.

Блэйк восхищался стойкостью и неизменно хорошим настроением, с которым Конон Молодый переносил выпавшие на его долю тюремные испытания. Вдвоём они часто обсуждали возможные пути оказаться наконец на свободе.

Конон Молодый вспоминал позже: «Однажды мы встретились с Джорджем на прогулке во дворе тюрьмы «Уормвуд Скрабз», где я тоже отбывал наказание. Я ему сказал тогда: «Уверен, что оба будем праздновать 50-летие Октябрьской революции 7 ноября 1967 года в Москве». Так оно и произошло. Оба они присутствовали на этом параде, а после парада пили «Советское шампанское».

К. Молодый в 1964 году был обменян на агента английской разведки Гревилла Винна, арестованного по нашей просьбе в Будапеште за шпионаж и приговорённого к тюремному заключению в СССР, а Дж. Блэйк в 1966 году бежал из тюрьмы в Советский Союз.

Со временем Блэйк как бы втянулся в распорядок тюремной жизни и начал даже находить её терпимой. Чтобы поддерживать себя в рабочем состоянии, он возобновил занятия арабским языком, посещал занятия по английской литературе и класс любителей музыки, организованные в тюрьме по линии попечительства.

Смелый побег из тюрьмы был осуществлён Блэйком в духе традиций авантюрных романов Александра Дюма, разве что с применением современной техники. Тюрьма «Уормвуд Скрибз» славилась тем, что из неё никто никогда не бежал. Поэтому туда и помещали таких опасных преступников, как разоблачённые советские разведчики. Содержались там заключенные и не столь опасные. Среди них были два члена «Комитета-100» — Майкл Рэндл и Пэт Поттл, осуждённые на 18 месяцев тюремного заключения за организацию демонстрации у базы ВВС США в Уэзерсфильде. Так получилось, что они тоже посещали занятия по английской литературе и класс любителей музыки. «С самого начала между нами возникло, — вспоминал Блэйк, — полное взаимопонимание. Однажды, когда никто не мог нас услышать, они предложили помочь мне, чем смогут, если я решусь бежать. Я был очень тронут таким великодушием и ответил, что если смогу разработать конкретный план и буду нуждаться в их помощи, то обязательно дам им знать. Вскоре их освободили, и мы не успели ни о чём толком договориться».

Прошли годы, но друзья не забыли про Блэйка и регулярно присылали рождественские поздравительные открытки. Блэйк верил им, они ведь сами предложили помочь ему. Но прежде всего Блэйку требовался человек, который смог бы войти с ними в контакт и осуществить необходимые приготовления.

Таким человеком оказался Шон Берк, он посещал те же занятия по литературе, что и Майкл Рэндл, Пэт Потта и Блэйк. Он их знал довольно хорошо.

Блэйк открыто пишет об участии этих трёх людей в его побеге, так как они сами публично признали это, описав в своих книгах. В противном случае он конечно же хранил бы молчание.

Блэйк с Шоном Берном попали в тюрьму примерно в одно и то же время и вскоре познакомились. Шон был привлекательным мужчиной, довольно крепкого телосложения, и производил впечатление человека уравновешенного и добродушного. Он попал в тюрьму за то, что послал по почте бомбу полицейскому, который обвинил Шона в растлении малолетнего мальчика.

Восьмилетнее заключение Шона подходило к концу. Он зарекомендовал себя как прекрасный издатель тюремного журнала. Отношения Блэйка с Шоном переросли почти в дружбу. Блэйк решил, что настало время действовать.

Во время одной из ежедневных прогулок Блэйк изложил Шону своё намерение бежать и спросил его, не мог ли он помочь ему. Он сразу согласился. Блэйк предложил ему подумать несколько дней, прежде чем дать ответ; но он сказал, что всё уже решил и готов взяться задело. Шон относился к Блэйку с симпатией и считал его тюремный приговор чудовищным. По его словам, ничто не доставило бы ему такого удовольствия, как помочь Блэйку осуществить побег.

Блэйк с Шоном сразу же приступили к разработке операции. Главнейшим условием была надёжная связь. В общежитии, которое находилось на территории тюрьмы, в это время шёл ремонт. Там работали заключенные из сектора «Д», и среди них можно было найти кого-нибудь, кто согласился бы передавать записки. Блэйк с Шоном обратились к общему другу, которому оба симпатизировали и доверяли. Его звали Филипп, это был обаятельный человек, который в ответ на вопрос: «Какова ваша профессия?» — откровенно отвечал: «Вор». Они договорились, что, как только Шон выйдет из тюрьмы, он сразу же свяжется с Майклом и Питтом, с тем чтобы убедиться, что они по-прежнему готовы помочь Блэйку, и обсудить с ними дальнейшие действия.

Несколько недель спустя Шон был переведён в общежитие. Однажды вечером в начале ноября 1965 года Блэйк попрощался с Шоном, и последний приступил к работе. Первая часть операции началась.

Как только Шон оказался в общежитии и смог свободно передвигаться по Лондону до десяти часов вечера, он сразу же встретился с матерью Блэйка. В состоявшемся разговоре произошло недоразумение. Тогда Шон вместе с Майклом и Пэтом связались с матерью Блэйка. Была собрана сумма в 800 фунтов. На эти деньги в первую очередь был куплен автофургон для нелегального вывоза Блэйка из Лондона.