обычного мира. Они должны были уметь писать особые стихи. Известно, что и друиды, и филиды могли написать прославляющую песнь, что, конечно, очень нравилось любому правителю, а могли написать злую песнь. Злая песнь могла быть очевидно несправедливой, зачастую просто клеветой, но слово поэта передавалось из поколения в поколение, – и этого боялись не на шутку, поэтому опасались обидеть друида или филида.

Когда великий герой Кухулин, о котором позже мы скажем немного подробнее, шел на свой последний бой и понимал, что впереди его ждет смерть, то враги требовали от него, чтобы он отдал копье, а он отвечал: «у тебя не больше нужды в нем, чем у меня». И тогда враг угрожает: «Я сложу злую песню на тебя, если ты не дашь его». Этого бесстрашный Кухулин вынести не может: он и правда отдает копье, просто не может его не отдать, но никто не указал, каким образом это следует сделать. Поэтому он кидает копье и пронзает самого филида и еще нескольких человек. Но он это делает из страха, что про него сложат злую песнь.

Есть множество удивительных рассказов о том, как филид, например, мог своею песнью убить человека, мог покрыть его тело волдырями, то есть навести порчу. Поэзия и магия здесь очень тесно связаны. Это своего рода волшебные заклинания, которыми владеют как друиды, так и филиды-поэты. Это магическая стихия, постоянно пронизывающая всю ткань этого мира.

Древняя магия, безусловно, была связана с окружающей кельтов природой. Ирландия была разделена на пять частей, и в каждой части существовало свое волшебное дерево, некое подобие Мирового древа. Были и священные животные. Самое волшебное и уважаемое среди них – это кабан или свинья, а свинопасы – это, конечно, тоже всегда колдуны. У бога Дагды есть неиссякаемый котел и огромная пиршественная зала в подземном мире, где вечно длится пир, примерно как у Одина в скандинавской Валгалле. Там жили две волшебные свиньи, которые по очереди росли и жарились. Это очень интересная вещь. Свинья (вепрь, кабан) всегда считалась волшебным существом, наверное, прежде всего благодаря тому, что свинья рожает очень много поросят и воспринимается как символ плодородия. Не случайно на Новый год едят свинину. Ее ели как на Руси, так и в Англии или в Испании. Кельтиберы в Испании оставили множество огромных каменных изображений кабанов, которые, конечно, имели сакральный смысл. И в Ирландии любимейшая еда – это свинина.

Другое священное животное – бык. У галлов быки изображались рядом с богами. У кельтиберов в Испании тоже есть огромные изображения каменных быков, например гигантские каменные быки из Гисандо IV–III веков до н. э. И у друидов был магический ритуал, который помогал им обрести пророческий дар: они распивали кровь жертвенного быка и ели его мясо и посредством этого обретали особую силу. И в жертву быка, конечно, тоже приносили очень часто.

Не менее волшебное существо – лошадь. По всему индоевропейскому миру лошади наделяются удивительным священным характером, и здесь тоже было так. В той же самой последней битве Кухулина сначала оказывается смертельно ранен один его конь. Он отрывается от колесницы и убегает в озеро. А почему в озеро? Потому что когда-то он вышел из озера, он тоже волшебный. Потом второй конь, также раненый, убегает в другое озеро. Один из величайших сюжетов древних ирландских мифов, ставший позже и частью ирландской литературы и живописи – это умирающий Кухулин. Он не хочет пасть перед своими врагами и поэтому привязывает себя к скале и умирает стоя. И, хотя он уже мертв, враги боятся подойти к нему, не удостоверившись вполне, мертв он или нет. И осмеливаются они на это, только когда птицы садятся на его плечи, – тут-то враги понимают, что он точно мертв, потому что живым он бы не потерпел такого. И когда они уже приближаются к мертвому Кухулину, его умирающий конь возвращается и мстит за своего хозяина, зубами и копытами убивая несколько десятков его врагов. То есть кони – это тоже совершенно особые существа. У древних ирландцев был обычай священного брака – хочется надеяться, что символического – между королем и белой кобылой. Эти священные обряды, связанные с конями, тоже удивительным образом перекликаются с похожими обрядами, которые существовали в индийском и в иранском мире, на другом конце индоевропейского космоса. Как это сохранилось на разных концах Евразии? Очевидно, это остатки очень древних сюжетов и обычаев.

Торос-де-Гисандо. Доисторическая каменная скульптура возрастом более 2000 лет, внесенная в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Авила, Кастилия-и-Леон, Испания

Если мир вокруг кельтов был настолько полон волшебства, то ясно, что круговорот жизни тоже подчинялся волшебным силам. В это верили древние люди везде и всегда. Для них вообще смена света и тьмы, смена дня и ночи была крайне важна. Ночь – это очень значимое и сложное время, когда происходят все волшебные события.

В Ирландии считалось, что в ночь осеннего праздника Самайна разные волшебные существа выходят на поверхность. С этим связана, например, история о знаменитом герое Финне Маккуле, которого в Шотландии будут называть Фингалом. У берегов Шотландии даже показывают Фингалову пещеру, но многие его подвиги связаны с Ирландией. Он тоже обладал сверхъестественными качествами, потому что однажды помогал своему учителю-друиду приготовить пойманного тем лосося мудрости. Первый человек, который попробовал бы мясо лосося, перенял бы от него всю мудрость мира. Финн обжег свой большой палец попавшим на него жиром лосося, тут же сунул палец в рот, и вся мудрость, которая была в этой капле жира, перешла к нему. И всякий раз в дальнейшем, когда ему нужно было что-то узнать, он сосал свой большой палец.

Однажды он явился в центр Ирландии, в священный город Тару. Те, кто читал «Унесенных ветром», помнят, что отец Скарлетт, приехавший из Ирландии, назвал свое имение в Америке Тарой как раз в честь этого священного ирландского центра. На Самайн король должен был устраивать торжественный пир именно в этом священном центре, и каждый раз из подземного мира, из Сида, выходил огнедышащий волшебный музыкант Айлен, который своей музыкой всех усыплял, чтобы никто не мог ему сопротивляться, и сжигал дворец. На следующий год дворец возводили заново – и он снова выходил, чтобы спалить его. Наконец пришел Финн, пососал свой палец и понял, что надо делать. У него было волшебное копье, которое он приставил ко лбу и потому не заснул, победил духа и спас священный дворец.

В общем, на Самайн волшебные