Переварив неожиданные упреки, мысленно улыбнувшись, медленно и вкрадчиво пояснил юной девушке, но не стоит отождествлять любимых вымышленных персонажей с актерами, которые их сыграли, как бы гениально это не было сделано! Что все созданные ими образы в кино или на сцене чаще всего не имеют ничего общего с реальными чертами характера, привычками и поступками знаменитостей.

Девушка картинно закатила глаза и, сказав: «Типичный Росс!», сменила тему беседы.

Меня, если честно, растрогала эта фраза из любимого сериала, напомнив о прежней привычной отчасти скучной жизни. Возможно, поэтому наш ночной урок словесности вышел каким-то комканым и не слишком продуктивным.

А в самом его разгаре меня и разбудил пес.

В этот раз его звуки были куда более жизнерадостные. Встав с кровати, я буквально на мгновение сморщился, а потом довольно улыбнулся. Крепатура, однако! Быстро умывшись и сполоснув рот не то, чтобы привычной, а уже желанной зеленой жидкостью, я поспешил на улицу, отметив мимоходом, что Эдвардса в доме не видно. С дверью я возился долго. Пройдоха каждый раз активировал на ночь всю систему ловушек, и, чтобы их обезвредить, нужно было проявить терпение и выдержку.

Едва я отворил дверь, как жизнерадостная зверюга тут же сунула в образовавшуюся щель свой нос. Но сразу же поняв, что перед ней не хозяин, разочарованно фыркнула и отошла в сторону.

- Что, не простил еще меня, болезный? – тихо обратился я к нему по-русски, сам удивляясь тому, так тяжело дается этому горлу моя родная речь.

Пес недоверчиво покосился на меня и тряхнул головой, отходя еще на пару шагов в сторону.

Возможно, он учуял в Экуппе убежденную кошатницу и подсознательно ей не доверяет. Это я, конечно, так тихо сам с собою шучу. Потому что сам я уж точно никогда не пылал любовью ни к каким кошачьим. Никогда особо не афишировал данную особенность характера, но в этом плане я всегда поддерживал старика Киплинга, писавшего, что Кошка, конечно, может гулять сама по себе, но если она попадется на глаза Мужчине, то он сейчас же швырнет в нее либо сапогом, либо поленом, и так потом станут поступать все Мужчины.

Я, конечно, не швырялся, но и умиления они никогда не вызывали, а были так же мне безразличны, как и я им.

Так что недоверие пса было мне слегка неприятно.

Внезапно из дома послышался громкий чих. От неожиданности я даже немного подпрыгнул. Резко обернувшись, я увидел Эдвардса, выкладывающего на обеденный стол три небольших арбалета.

- Где ты был? – уточнил я, подходя и с любопытством осматривая изящные и опасные в умелых руках игрушки.

- Проверял в подвале, есть ли у нас у нас что-нибудь, ненужное, что можно продать, - хмурясь, ответил Пройдоха.

Глаза его слезились, а нос раскраснелся.

- Чихаешь? – зачем-то уточнил я.

- Чихаю, - печально согласился он, - ненавижу чихать!

Вот тут я снова сильно удивился.

- Зачем тогда нюхаешь это? – указал я глазами на его, скажем так, кисет.

- Ты еще не помнишь принцип действия генераторов Дара? – полуутвердительно спросил он.

Я лишь молча развел руками.

- Что ж, время у нас есть, так что слушай и вспоминай.

Из его рассказа я узнал, что издревле принято считать, что Дар как бы растворен в воздухе. Тех, кто может его вдыхать и преобразовывать в магию, на свете не более пяти процентов от всего населения. Образно говоря, у кого больше объем легких, тот более сильный маг. Однако, как говорится, в семье не без урода. Среди магов очень редко рождаются своеобразные мутанты, которые сами могут генерировать Дар. Но делают они это так медленно и в таких малых объемах, что своих запасов в обычной жизни им едва хватает для удовлетворения собственных минимальных потребностей. Никакой особенной социальной, финансовой или политической силы такие люди исторически никогда не имели. К ним относились как к инвалидам или карликам: опекали или просто держали рядом с собой, как диковинку сильные мира сего.

А вот здесь подобный талант оказался очень кстати. Из-за какой-то древней не то катастрофы, не то масштабной магической битвы здесь когда-то выгорел и сейчас продолжает выгорать весь Дар. И только генераторы тут могут совершать доступные им микрочудеса. Казалось бы, на это отрезанном от мира полуострове они должны были стать местными князьками, но все не так просто. Кланы не оставляют своих людей в беде, чтобы те не натворили. Если уважаемого мага не удалось уберечь от карающего меча правосудия на большой земле, о нем позаботятся здесь. Это сейчас тут все живут в одном большом сонном поселении, а раньше было иначе. У каждого клана был выстроен небольшой укрепрайон и периодически происходили стычки в борьбе за ресурсы. Порой создавались альянсы, если один из кланов получал серьезную материальную поддержку с большой земли. Большие объемы контрабанды обычно прибывали на полуостров двумя способами: при помощи местных аборигенов, живших на материке, либо с применением дельфинов.

Начало всегда и у всех кланов было одно. Снаряженный корабль подплывал к границе пространства, изолированного от Дара, ставал там на якорь и перегружал доставленные грузы на шлюпки. Дно здесь такое, что подойти к берегу могут только они. Дальше шлюпки либо буксировали дельфины, которым с корабля ставили задачу маги жизни, специализирующиеся на взаимодействии с животными, либо пары местных аборигенов при помощи маленьких весел долго и нудно гребли к берегу. Оба метода были небезупречны. Дельфины могли избавиться от чужой воли до того, как достигнут окрестностей берега, где их ждут адресаты контрабанды, и бросить груз на произвол судьбы. Аборигены же часто просто натыкались на невидимый риф и шли на дно вместе с груженной шлюпкой.

Но при случае удачной массовой доставки один из кланов на короткий срок получал значительный перевес в магической мощи за счет доставленных амулетов.

Те, конечно, быстро разряжались в местных условиях, но успевали натворить немало бед.

В конечном итоге кланы на большой земле договорились признать эти территории нейтральными землями. И сейчас идет активная работа по поиску альтернативной системы наказаний для преступников-магов. А эту землю оставят для изучения и проведения опытов по установлению самой природы Дара. Этим, собственно тайно и занимаются те две красотки, которые здесь отвечают за магическую медицину. Тот клочок земли, где расположена больница – единственное место на полуострове, где, пускай и ограничено, но можно пользоваться