Пока же многочисленный конный отряд рыцарей, несущих на своих плащах и в сердцах знак креста, и сопровождающей его пехоты подступил к реке. Флажки копейщиков вяло колышутся на легком ветру.

Ведет отряд всадник в шлеме, который благодаря рогам напоминает бычью голову. Уверенная посадка, золотые шпоры, все движения выдают человека, привыкшего повелевать. Видно – предводитель.

Чуть поодаль, немного поотстав, едут оруженосцы в круглых железных шлемах, из-под которых видна кольчужная сетка, прикрывающая шею.

Впереди колонны скачут на покрытых белыми попонами, сытых и мощных конях тяжеловооруженные рыцари. Их тяжелые шлемы наглухо закрывают все лицо, только узкие, как бойницы, прорези для глаз выдают в них людей. На их щитах красуются тщательно выписанные замысловатые гербы, а на белоснежных плащах нашиты большие красные кресты.

Там, недалеко от берега Омовжи их ждал передовой русский полк, готовый к бою, но не настолько внушительный, чтобы вселить неуверенность в крестоносцев.

Теперь, когда враг находится на расстоянии прямой видимости, ухищрения уже не нужны. Вся надежда у братьев-рыцарей на крепость руки и твердость характера.

Господь вновь подвергает испытанию их мужество и веру. Несмотря на тревогу, зреющую в его душе, предводитель искренне верил в несокрушимую мощь рыцарства, которой русским нечего противопоставить. Да и не только им, просто нет еще на земле такой силы.

Вождь делает рукой в железной перчатке какой-то знак. В ответ на него разом начинают грохотать барабаны, а боевые рога заводят свои резкие призывные песни.

Железные всадники, прикрываясь щитами, на которых разнообразие разноцветных гербов соперничает с алыми большими крестами, готовятся к атаке. Копья с прикрепленными к ним флажками уже опущены и нацелены на врага. Кони развернуты в сторону неприятеля.

Путь только один – вперед!

Взвился орденский стяг.

Воины тронули поводья.

Мощный, хищный, опасный, но такой неповоротливый зверь, почуяв близкую добычу, двинулся вперед, медленно и неуклонно пытаясь разогнаться для единственного, но смертельного удара.

Что же может видеть сейчас рыцарь в свои узкие прорези для глаз, так похожие на бойницы?

Немного.

И без того ограниченному взгляду всадника сейчас предстает лишь только длинный ряд червленых щитов по ту сторону поля. Только враги сейчас в периферии зрения рыцаря. Но ему и этого сейчас достаточно.

Крестоносцы направляют своих коней прямо на боевые порядки русских.

Смять, растоптать, уничтожить. Все силы вложены в этот единственный удар. Уже не один враг испытал на себе силу этой смертоносной конской лавы.

Братья ордена в белых плащах с нашитыми поверх красными крестами надвигались сплоченными рядами. Их руки ощущали привычную тяжесть боевых копий.

На острие атаки располагались наиболее умелые бойцы в шлемах, украшенных рогами, звериными мордами и диковинными птицами. Они мчались, выставив перед собой прочно упертые в опоры копья. Остальные воины прикрывают им фланги и спину.

Вслед за братьями-рыцарями, пытаясь не отставать, по проложенному в снегу пути гуртом бегут пешие ратники, прикрываясь небольшими треугольными щитами. В руках они сжимают боевые топоры, оружие, которым лучше всего владеют.

Над белым снегом, что лежит на берегах Омовжи, развеваются белые плащи меченосцев

Выстроенные строгим клином рыцари приближались медленно и упорно. Кони мощной грудью бороздят слежавшийся снег, идут тяжело, проваливаясь в этот глубокий снежный покров по самые стремена. Хорошо разогнаться не получится.

Однако пятна флажков приближались неумолимо.

Русский передовой полк готов встретить стремительно накатывающуюся лавину.

Пешие ратники, одетые в толстые кожаные доспехи, опустив вниз щиты, стоят, опираясь на копья. Суровые воины молча вглядываются вдаль, ежась от сырого, с ночи застоявшегося холода, который еще не развеялся.

Теперь, когда враг попал в поле их зрения, воины оживились.

Злые ратники, голодные до драки, ощетинились копьями в направлении врага. Червленые щиты, цвета густой красной крови, подняты, на лица опущены маски – личины, заменяющие русским воинам забрала.

Теперь одни железные люди встали против других, и расстояние, разделяющее их, с каждой минутой становилось все меньше.

В рядах русских войск заиграли свирели и застучали бубны.

Вперед выступили лучники. Залп. Звонкие хлопки тетивы по кожаным рукавицам.

С тонким свистом летят стрелы.

Некоторые достигли своей цели. Заржали первые раненые кони, шарахнулись, пугая остальных, сбили строй.

А стрелы продолжали петь свои тихие протяжные песни. Одна из них пробила кольчугу рыцаря, который, захрипев, завалился набок, мешая другим всадникам, сбивая их с заданного ритма. Кто-то падает, пронзенный насквозь брошенным умелой рукой копьем. Первая кровь на снегу.

Лучники продолжили сыпать стрелами, не отходя и не укрываясь до поры до времени за спинами товарищей.

Из-за этих жертв скорость удара практически снижается до нуля. И до русских рядов докатывается уже не железная лавина, а волна, способная за счет своей силы и агрессии сбить с ног, опрокинуть, потеснить. Но на то, чтобы рассечь боевые порядки, сил уже нет. Только продавить.

Острие клина затупилось и расплющилось, а немецкий строй затоптался на месте. Задние ряды нажимали на передние.

Однако матерые хищники с красными крестами на щитах уже почуяли добычу.

Наваливаясь всей своей массой на заслон, железные всадники заслонили собой небо.

Теперь они крепко завязли в русских построениях. Теперь все решает умение и мужество.

Бой шел тесный и вязкий.

Шум битвы и лязг оружия становились все громче и громче.

Кровь уже расплескалась по снегу клевером.

Русский полк дрался сплоченно, каждый воин вовремя прикрывал плечо соседа. Если кто и падал, пронзенный рыцарским копьем, то место его тут же занимал боец второго ряда.

Солнце, которое совсем недавно одним только глазом выглядывало из-за деревьев, теперь, усевшись на их макушки, висело прямо над сражающимися, с интересом наблюдая за исходом битвы. Жар любопытства, который оно источает, постепенно истончает речной лед, что в итоге и окажется гибельным для одной из сторон.

Но за битвой наблюдает не только любопытное солнце.

За елями, чуть в глубине леса, на опушке притаилась княжеская дружина. Еловый собор надежно укрывал ее до времени от постороннего взгляда. Она здесь уже давно. Еще с самого утра. Темного и промозглого. Когда одни холодные ветра гуляют в темном перелесье.

Они относят прочь клубы пара от дыхания людей и лошадей. Тусклый отблеск оружия в полумраке леса, и сотни воинов, ждущих сигнала.