Жену встречаем в холе отделения. На руках она держит мою Алису и мне натерпится взять на свои эту маленькую кроху, которую люблю уже всем сердцем. Передаю со словами благодарности женщинам цветы и делаю первый шаг к семье и крепко их обнимаю. Шепчу спасибо, как шептал бы мышонку. Чёрт снова она в голове, но ничего поедать с собой не могу. 

Лиза подбегает и смотрит на маленькую сестрёнку и улыбается, а я умиляюсь такой картины. Обнимаю за плечи и веду жену с ребёнком к машине. 

-Руслан, — смотрит на меня. 

-Что такое, Аня? 

-Я в палате забыла сумку. Можешь вернуться забрать?  

-Да, сейчас, — но сначала сажаю её в машине за заднее сидение, устраивая их удобнее и пристёгиваю ремнём безопасности. Так, надёжней. Хоть и веду я аккуратно в присутствии жены и детей. 

Возвращаюсь в палату, где нахожу возле кровати на тумбочки маленькую сумку. Быстро беру и выхожу из помещения. Сделав пару шагов в сторону выхода, замираю от того, как слышу знакомое имя и нежный, бархатистый голос, что ни спутаю ни с каким другим. 

-Алиса, ну зачем ты встала? Тебе же нельзя. 

-Сашка, ну, хватит со мной возиться, как с маленькой, — уставший, измученный голос, но до боли такой родной и любимый. 

Резко разворачиваюсь и застаю такую картину: моя девочка, мышонок стоит возле стены, оперившись на неё одной рукой, другой же держится за низ живота. Её мелко потряхивает, и ей больно. Я это чувствую и вижу даже на расстоянии в десять метров. Возле неё высокий, темноволосый, накаченный парень, что придерживает её за талию. И в этот момент мне хочется сломать ему эту грёбаную руку, чтобы не смел к ней прикасаться, но сейчас меня волнует другое. 

Я вижу, как Алиса бледна и еле стоит на ногах. Как она похудела, потому как даже сквозь мешковатую длинную рубашку вижу её худобу и кости рук, которые выпирают. От этой картины отшатываюсь, а в груди всё сжимается в тугой узел. Мне страшно и невыносимо больно. А в голове набатом стучит вопрос: «Что мышонок делает в рот доме? И почему она в таком состоянии?»

5 лет спустя

Руслан

Вздох. Резкий рывок и я вырываюсь из пучины страшного сна, что снится мне на протяжении вот уже пяти лет. С того самого дня, как я видел в роддоме Алису. Такую хрупкую, нежную, но с тем уставшую, бледную, словно она не спала всё то время, когда я её оставил одну в квартире.  

Один и тот же сон, как мой мышонок смотрит на меня своими тёмными лучезарными глазами, а следующую секунду её обнимает тот самый парень. А потом нежно целует в губы, пробуя на вкус. Маленькая цепляется за его плечи и тянет на себя, словно желает, чтобы он скорее оказался в ней, подарил всего себя, так же, как и она будет дарить в ответ. 

Каждую ночь одна и та же картина, от которой скручивает всё внутри, а потом сам Дьявол сжигает мою душу и тело в огне, где догораю до пепла. 

Это невыносимо. 

Тяжело дышу, прикрыв глаза, вдавливаю пальцы внутрь, словно желая лишится зрения и не видеть во сне этой страшной картины, где сплетаются возбуждённые тела, а моя маленькая стонет. 

Опираюсь локтями рук в колени. Запуская пальцы в волосы с силой, их сжимаю. А потом резко поворачиваю голову в сторону и вижу на соседней подушке тело жены. Белоснежное одеяло спало с её обнажённого тела. Которое не прикрыто ни одним лоскутком ткани. Аня спит совсем обнажённой, без единой одежды, говоря мне этим, что хочет, только вот в ответ я не желаю её. 

Секс у нас случается изредка, по праздникам. И это её страшно выбешивает. Нет, я не хочу её, но тело и мужское эго требует разрядки. Это механическое движение и никаких чувств. 

Я не чувствую к жене совершенно ничего. Хотя нет, чувствую. Безразличие. Вот всё, что она во мне вызывает. И если бы не дети, я бы давно от неё ушёл. Они для меня всё, поэтому и живу с Аней, показывая всем во круг, что мы счастливая семья, когда на деле это совершенно не так. 

Я до сих пор помню Алису, хоть и понимаю, что этого не стоит делам. Маленькая вызывает во мне странные чувства, но она под запретом теперь для меня. И дело совсем не в том, что она там с кем-то и скорей всего вышла уже замуж, а в моей семье и Лизе и Алисе. Я не смогу прежде всего предать их. Они моя кровь, а значит я должен быть сними и отдавать им отцовскую любовь. 

В тот день, когда видел мышонка в рот доме, я не поверил своим глазам. В голове крутились миллион вопросом, но ни на один из них я не смог найти ответа. А может быть просто не хотел, отгораживаясь от всего и всех вокруг. Так было проще, да и проблемы в компании были на первом месте, чтобы бежать к Алисе и выспрашивать, что она делает там. Хоть и где-то глубоко в подсознании навевала мысль, что она была беременна, потому как живота я её не видел. Что под сердцем мелкая носила моего ребёнка. Но я тут же прогнал эти мысли.  

Если бы она была беременна, то непременно связалась бы со мной и сказала, что ждёт от меня ребёнка. Ведь также да? Она бы сказала?  

Но тут же понимал — нет. Она слишком гордая, чтобы рассказать мне всё, но не настолько, чтобы лишить ребёнка отца. А значит либо она беременна не от меня, либо у неё случилось что-то по-женски. 

Аня заворочалась, переворачиваясь на левый бок, открывая обзор на идеальную, подтянутую грудь. Но меня это совершенно не заводило. В штанах тишина. Чёрт. У меня даже не стоит на жену. После Алисы ото всех как отрезало. 

Сон совсем не шёл, поэтому решил сходить в душ и приготовить кофе. 

За окном расцвело. В город постепенно приходила весна. Все снимали с себя тёплую одежду, одеваясь во что-то лёгкое. На деревьях распускались первые листочки.  

Не заметил, как на кухне я уже был не один.  

-Ты почему не спишь? — услышал голос жены. 

Стоял у окна, поэтому не видел Аню, но даже если бы и заметил, особо нету желания с ней разговаривать. У нас словно фиктивный брак, и мы просто живём с ней, строя идеальную семью для детей, а на деле она таковой не является.  

-Не спится. Ты почему, — посмотрел на часы, которые показывали шесть утра, — не спишь так рано? 

-Проснулась, а тебя не было рядом. Вот и забеспокоилась, что с тобой что-то случилось. 

-А я разве старик, что со мной могло что-то случиться? — повернулся к ней полубоком, вздёрнув правую бровь вверх. 

-Нет, любимый, что ты, — от её «любимый» меня аж перекосило. Ненавижу, когда она меня так называет. - Просто я переживаю... 

-Не стоит, — отрезал, покачав головой, не дав договорить. 

Аня прошла к телевизору, включив его. На экране шла какая-то передача. Жена забегала по кухне, приготавливая завтрак, а я не обращал ни на что внимания, погружаясь в свои мысли, пока не услышал знакомое имя. Резко повернулся в сторону экрана. 

-Алиса, — спросила молодая женщина. — Как вы добились такого успеха?