– Из Верены. Я посещаю руины по всему королевству по поручению известного ученого, который интересуется историей этих краев. Сегодня, чуть попозже, я собираюсь посетить заброшенное здание школы близ Мерхенфельда, но боюсь, что пешком мне туда не добраться. Случайно не знаете, никто в ту сторону не собирается?

Женщина задумчиво протянула, не отрывая взгляда от Серильды:

– Мерхенфельд? До него рукой подать через лес, но я бы не советовала… – В ее глазах вспыхнул огонек сомнения. – А как это ты попала сюда без лошади или повозки?

– Ах, это. Вчера вечером меня привез сюда мой напарник, а сам поехал дальше… – Серильда попыталась представить себе окрестности, но все еще не очень понимала, где находится Адальхейд – …в Норденбург. Я собиралась догнать его там.

– Ты приехала вчера вечером? – переспросила Лоррейн. – А где остановилась?

Серильда постаралась не терять терпения. Слишком много вопросов, а ей хотелось одного – скорее позавтракать.

Наверное, следовало с самого начала говорить правду. Иногда она забывала, что у лжи короткие ноги. На вранье никогда далеко не уехать. К тому же, правду обычно куда легче держать в голове.

И она сказала правду.

– Я остановилась в замке.

– Что? – воскликнула трактирщица, и на ее лицо будто упала тень. – Никто никогда не заходит в замок. А прошлой ночью… – глаза женщины округлились от ужаса, и она попятилась. – Что ты такое на самом деле?

Ее слова поразили Серильду.

– Что я?

– Призрак? Умертвие? – она нахмурилась, осматривая Серильду с головы до пят. – На оборотня не очень похожа…

Серильда осела на стуле, внезапно обессилев.

– Клянусь, я просто человек.

– Тогда зачем выдумывать такую историю? О том, что ночевала в замке? Чудовища разорвали бы тебя на кусочки, – Лоррейн склонила голову к плечу. – Мне не нужны выдумки, барышня. Расскажи свою настоящую историю.

Серильда рассмеялась. Ее настоящая история была настолько неправдоподобной, что ей самой верилось с трудом.

– Хорошо, – сказала она. – Раз вы настаиваете. Я не ученая, а дочь мельника. Прошлой ночью за мной прислал Эрлкинг и приказал превратить солому в золото. Он угрожал, что убьет меня, если я не справлюсь. Но я справилась, и он меня отпустил.

Ну вот вам правда. В общем и целом.

Лоррейн смотрела на нее очень долго. Серильда ждала, что она осыплет ее бранью и выгонит за насмешки над местными суевериями. Но раздражение и испуг трактирщицы сменились… любопытством.

– Так ты – златопряха?

Серильда колебалась недолго.

– Да, – уверенно ответила она. Она так часто повторяла эту ложь, что это уже почти не казалось странным. – Благословленная Хульдой.

– Хочешь сказать, – продолжала женщина, опускаясь на скамью напротив Серильды, – что провела в этом замке ночь Голодной Луны, а когда взошло солнце и завеса вернулась на место, Эрлкинг просто… отпустил тебя?

– Выходит, что так.

Лоррейн хмыкнула удивленно, но, вроде бы, поверила. По крайней мере, Серильде так показалось.

– И то, что я хотела бы вернуться сегодня домой, тоже правда, – добавила Серильда, надеясь вернуть разговор к более насущным делам. Ее насущным делам.

– Любой бы, наверное, захотел после такой передряги, – протянула Лоррейн, все еще глядя на Серильду так, будто не знала, как с ней поступить. Но было ясно, что она ей поверила. Подняв голову, она задумчиво посмотрела в окно на замок. Наконец, она кивнула, встала и вытерла руки о фартук. – Ладно. Я вспомнила, что Роланд Хаас сегодня собирается в Мондбрюк. Думаю, он позволит тебе ехать на его телеге. Хотя должна предупредить, поездка будет не из самых приятных.

Серильда просияла.

– Буду очень признательна за любую помощь.

– Перекинусь с Роландом парой слов, узнаю, не передумал ли он ехать сегодня. А если не передумал, то лучше тебе поесть, не мешкая. Подозреваю, что в путь он отправится скоро. Обещают, что ночь снова будет холодная.

Она уже повернулась, чтобы уйти, но вдруг остановилась:

– Ты ведь сказала, что проголодалась, верно?

– Да, очень. И буду рада всему, что найдется, – кивнула Серильда. – Спасибо.

Лоррейн кивнула, ненадолго задержав взгляд на глазах Серильды.

– И еще я принесу мазь для твоей щеки.

Она скрылась на кухне.

И тут Серильду как обухом по голове ударили – у нее ведь не было ни гроша. Ничего, чем заплатить за божественный теплый сидр и за еду, при мысли о которой в животе заурчало. Разве что… Она покрутила на пальце кольцо моховицы, но тут же покачала головой.

– Лучше предложу перемыть всю посуду, – пробормотала она, понимая, что договариваться об этом следовало до того, как она воспользовалась гостеприимством трактирщицы. Но сейчас Серильде казалось, что у нее уже несколько дней маковой росинки во рту не было, и мысль о том, что ей могут отказать, была невыносима.

Шум снаружи привлек ее внимание. Она выглянула в окно и узнала ребятишек с пристани – трех девочек и мальчишку. Они хихикали и перешептывались, стоя у соседнего дома с вывеской портного. Вдруг они, все как один, вскинули головы – заметили Серильду через окно.

Она помахала им, и дети с воплями бросились в ближайший переулок.

Серильда весело фыркнула. Видно, суеверия всегда будут следовать за ней по пятам. Можно подумать, мало ей того, что у нее колесо злосчастья в глазах. Теперь она еще и та, кто утром после ночи Голодной Луны вышла из руин замка с привидениями.

Ей стало интересно, что за истории уже начали придумывать о ней дети. И какие истории она сама рассказала бы им… Если уж становиться странной незнакомкой, рискнувшей проникнуть за завесу, хорошо бы убедиться, что слухи ее достойны.

Дверь в трактир распахнулась в тот момент, когда Серильда смазывала расцарапанную друдой щеку. К своему удивлению, она увидела девчонку из той самой компании детей – та вошла, делая вид, что не замечает Серильду. Даже не посмотрев в ее сторону, девочка направилась к прилавку и дальше – к двери на кухню.

– Мама, я вернулась! – крикнула она.

В дверях показалась Лоррейн с тарелкой в руках.

– Так рано! Я думала, что не увижу тебя до темноты.

Девочка передернула плечами.

– На рынке скучно, вот я и подумала, вдруг тебе нужна помощь.

– Да я не против, – хмыкнула Лоррейн. – Отнеси вот это молодой госпоже у окна.

Девочка соскочила с табуретки, и обеими руками взяла у матери тарелку. Когда она подошла ближе, Серильда увидела, что это та самая девочка, которая спросила, живая ли она. Теперь ее сходство с трактирщицей бросалось в глаза. Только кожа немного светлее, зато круглые щеки и хитрые карие глаза такие же, как у ее матери.