– Вот он. На месте. Так что произошло?

– Видите ли, Анна Леонидовна, в городе объявился телефонный хулиган. Он звонит в различные учреждения и говорит, что в них заложены бомбы, – солгал Лев. – Телефон его вычислили, но оказалось, что номер зарегистрирован на ваше имя. Вот поэтому я и пытаюсь выяснить, как ваша сим-карта могла у хулигана оказаться.

– Уф, слава богу! – облегченно вдохнула старушка. – А я-то, грешным делом, подумала, что мои шалопаи что-то где-то натворили.

– А почему вы уверены, что ваш внучатый племянник не мог так хулиганить?

– Да вы что?! Он же из хорошей семьи. У него и мама, и папа педагоги!

Путем наводящих вопросов Гуров через несколько минут узнал о Михаиле Шаповалове практически все, что ему было нужно. Родился и вырос он в Волгограде. Там же окончил строительный техникум, после чего отслужил в армии и вернулся домой. Через пару лет женился, но с семейной жизнью у него не сложилось, и несколько лет назад Михаил развелся. Детей у них с женой не было, особого имущества тоже не нажили, и в Волгограде Шаповалова больше ничего не удерживало.

По словам Перфильевой, Михаила в Москву позвал его старый друг, который перебрался в столицу раньше Мишки. Этот же самый приятель нашел здесь ему работу, связанную с разъездами. «То ли экспедитор, то ли курьер, я уже не помню!» – пояснила старушка. Первое время Шаповалов жил у нее, а затем сказал, что заработал достаточно денег, чтобы больше не стеснять родственницу и самому снимать квартиру. Анна Леонидовна пыталась его уговорить остаться, а потом махнула рукой.

– Все я понимаю, – с легким сожалением покачала она головой. – Дело молодое. Мишке женщину приличную найти надо, а ко мне ее не приведешь, неудобно им тут вместе со мной будет. Ну, и дай бог! Главное, чтобы у них все хорошо сложилось.

– А вы его девушку знаете?

– Нет, Лев Иванович, не видела даже ни разу. Но Мишка парень видный, девушки на него засматриваться должны.

– А у вас есть его фотография? – на всякий случай спросил Гуров, хотя в снимке Шаповалова и не нуждался.

– Нет, – ответила Анна Леонидовна. – Детские где-то были, но он не сильно на них сейчас похож. А взрослых фотографий он мне не предлагал, а я и не просила. Зачем они? И так его часто видела. В общем, зря вы на Мишку думаете, что он хулиганить способен. Сами видите, он мальчик приличный, работящий и вежливый. Слова грубого никогда не говорил, да и продукты домой покупал всегда сам: ни копейки у меня не брал! А если вам сказали, что телефон, с которого безобразничали, на меня зарегистрирован, то эти операторы ошиблись. Да что это я по-пустому воздух сотрясаю? Вот у меня Мишкин номер записан. Он его так и не менял ни разу. Проверьте, разве с него хулиганы звонили?

Гуров помнил по памяти телефонный номер, с которого звонили Орлову. Он внимательно просмотрел телефонную записную книжку Перфильевой и постарался придать лицу немного разочарованное выражение. Номер Шаповалова полностью совпадал с тем, который он знал, но показывать этого женщине никак нельзя. Нужно сделать так, чтобы ей даже в голову не пришло поинтересоваться у своего внучатого племянника, что он мог такое натворить, что к ней полицейские приходили.

– Нет, звонили не с этого телефона, – сделав вид, что расстроился, ответил Лев.

– А я вам что говорила? Он мальчик хороший, – обрадовалась Анна Леонидовна. – А вы не переживайте, Лев Иванович! Вы – человек хороший, а у таких все получается. Найдете вы этого хулигана!

Гуров уходил от Перфильевой если не окрыленный, то в значительно лучшем настроении, чем приезжал к ней. Конечно, далеко идущие выводы делать было еще рано, но одна существенная зацепка в отношении банды шантажистов уже появилась. Шаповалов так или иначе был с ними связан. Либо он и есть тот самый человек, который разговаривал по телефону с Орловым, передавая ему указания, либо настолько хорошо знает этого бандита, что позволяет ему периодически пользоваться своим телефоном. В общем, Мишу Шаповалова следовало брать в плотную разработку, но делать это надо крайне осторожно, чтобы раньше времени не спугнуть.

Направляясь в главк, Лев позвонил Крячко и велел собрать всю информацию на внучатого племянника Перфильевой.

Яков Игоревич Лещинский оделся настолько безвкусно, насколько хватило его фантазии. На ногах у него были новые кожаные ботинки и старые линялые джинсы, когда-то купленные за очень хорошие деньги. Куртка из натуральной кожи была местами сильно потерта, но до сих пор производила впечатление недешевой вещи. Матерчатая кепка казалась тоже достаточно дорогой, но при близком рассмотрении сразу становилось понятно, что это подделка. По убеждению актера, этот вид вполне соответствовал тому, как должен выглядеть богатый скупердяй, раз в несколько лет покупающий хорошую вещь, а затем донашивающий ее до дыр.

По гаражно-промышленному району между улицами Маршала Жукова и Маршала Прошлякова Лещинский прогуливался уже около часа, старательно заглядывая в каждый открытый гараж и в каждую станцию техобслуживания, которая попадалась ему на пути. Разыгрывая роль скупердяя, он подолгу выспрашивал у автолюбителей и сотрудников СТО о нужных ему запчастях, спорил о ценах и рассуждал о том, как дорого сейчас обходится содержание машины.

Почти в каждой станции техобслуживания Лещинский получал отказ и совет сходить на один из московских «блошиных» рынков, где можно найти что угодно, или поискать нужные запчасти в Интернете, на что актер начинал огрызаться в духе: «Умные какие нашлись! Знаю я, какие там цены ломят, и какого качества товар продают. Я таких советов по сто раз в день по любому поводу получаю. Не знаете поблизости никого, кто запчасти продает, лучше молчите в тряпочку!» «Ну и топчись тут, как баран! – обычно отвечали ему доброжелатели. – Копыта готов откинуть, лишь бы пару рублей сэкономить!»

Лещинский плевался и шел дальше, наслаждаясь ролью, которую ему приходилось играть. Увидев у кого-нибудь в гараже машину, похожую цветом и очертаниями на искомый «Опель», он подходил к владельцу и, если автомобиль оказывался не тем, какой ему был нужен, брюзгливо начинал рассуждать о том, почему люди покупают всякие драндулеты, а на нормальные тачки деньги экономят. В итоге едва пару раз не нарвался на затрещины, но это только еще сильнее подстегнуло азарт актера.

Наконец Лещинскому повезло. В одном из гаражей, на воротах которого корявыми буквами было написано «СТО, шиномонтаж, замена масла», он увидел пожилого мужика в самой настоящей засаленной фуфайке советских времен. Едва не подпрыгнув от ностальгического восторга, Лещинский почти вприпрыжку подбежал к владельцу и единственному работнику автомастерской, которая была абсолютно пустой, не считая инструмента, и с недовольным видом проворчал:

– И тут, как я погляжу, ни хрена ничего полезного нет.

– Смотря что для тебя полезным считается, – невозмутимо ответил мужик в фуфайке.

– Запчасти для меня полезными считаются, – так же ворчливо огрызнулся Лещинский. – А уж если они и от «Опеля», то тогда и купить могу. Хотя о чем я говорю? Ты даже названия такого не слышал, наверное. Кроме раздолбанных «Запорожцев» да битых «Москвичей» и не видел ни черта!